За други своя. Добровольцы
Шрифт:
Интересный помощник, подумал я. Не соскучишься.
— Так вот, я немного пролистал историю «Б-2403», Уиль Штирль, если я не перепутал, доставил вам немного неприятностей, я просто запомнил имя. Свежие данные обновляются всякий день, так и всплыло имя. Решил уточнить — что ему понадобилось на Игрушке, и вот, представьте, он команду из двенадцати воинов отправляет на серьёзные испытания. Думается мне, подбор воинов не случаен.
— Они провинились на одной операции, — подсказал я. — Прозевали большие деньги, и у него появился повод посчитаться с ними. Хотя задолжал капитану и не спешит показать глаза.
Уймистер выслушал внимательно, на ходу решал, какие средства применить.
— Думаю, можем покопаться в базе данных. Есть такая здесь: кто заказчик, велика ли группа, какой уровень испытаний… Кстати, ты не отчитался, уже не говорю о похвалах усилиям моим.
— «Охотник» совершенно невидим.
— И сразу растерялись, небось: улетел, нас бросил?
— Как раз наоборот, мы так и поняли, идёт демонстрация возможностей.
Уймистер развернулся в кресле, адресовал вопрос ладе:
— А ты, красавица, не начала паниковать?
— Только первое мгновенье. Раз яр спокоен, то ничего не случилось.
Командир кивнул, развернулся к монитору.
— И сей час посмотрим, какой уровень испытаний для провинившихся приготовил ваш знакомый… — В отдельном окне потекли бланки заказов, Уймистер ввёл в строку поиска имя. Я невольно открыл рот: если такая система распространится во вселенной, так и про нас с женой может любой узнать всё, что пожелает?
— Эта система данных меня настораживает. Смысла не понимаю.
— Всё просто. Те, кто производят товар и продают, должны знать рынок и действовать на опережение. — Уймистер нашёл, что искал, мою тему отложил на время. — Смотри, ваш знакомый выбрал самое суровое испытание — побивание камнями.
— На смерть их приговорил, что ли?
— Из всех зрелищ, игры со смертельным исходом имеют высокие расценки. Как только объявлена такая Игра, сюда слетаются игроки особого свойства. На их языке, здесь делают ставки, кто из двенадцати и на какой минуте погибнет. Из призового фонда, собранного перед Игрой, ваш знакомый получает деньги. Их иногда называют бешеными, и я так понимаю, огромные.
— Так полковник их просто продал на убой?
— Знать, здорово ему насолили.
Я не сдержался:
— Надо запретить игру!
— Это почти невозможно. Деньги собраны, никто отступать не захочет.
— Парней надо спасти.
— Стоит ли? Наёмнику всё равно, где голову сложить.
— Мы, в какой-то степени, виноваты. Их выставили ротозеями, пока свои вопросы решали.
Уймистер развернулся ко мне.
— Ещё раз повторяю: наёмнику всё равно…
— Если они погибнут, мне до конца дней нести свою часть вины за их смерти.
Уймистер тотчас связался с капитаном: поговори с бывшим студентом, он немного путается в положении вещей.
— Возьми наушники. — Он протянул мне это неудобное, давящее на уши устройство.
Как мог, на скорую руку обрисовал положение. И капитан встал на мою сторону, я с радостью ответил тем же: «Возьми наушники!»
Выслушав доводы капитана, Уймистер заключил:
— И ты туда же? Я сей час перейду на крепкие слова, лучше не зли… Так, давай по порядку. — И командир, минуты три, слушал, не перебивая.
Завершился сеанс связи, командир снова повернулся к нам. Что творилось в голове хорошего изобретателя, я не мог с уверенностью сказать. Лада уже побаивалась, во что выльется наш разговор. У её ног зашевелилось светосущество, которому я придумал прозвище ещё там.
Обнаружив шевеление и игру радуг, Уймистер покинул кресло, уселся на пол, рядом с аквариумом.
— А ты что скажешь?
Мне не понравился его тон. Конечно, это не человек, и всё же… А вдруг оно прежде — очень давно, побывало в теле человека, пока не доросло вот до такой формы. Допустим, это божественные способности, кому ещё по силам стирать память у преступников и обращать в чистые листы: пиши всё заново. А детям многое прощают.
Я про себя отметил, Уймистер не слишком горит желанием брать на руки детёныша.
Детёныша? — уж совсем неожиданно, я сам себя напугал. Оно вырастет и займёт рубку целиком, мы будем по очереди протискиваться к управлению, чтобы стартовать или делать посадки.
— Э-э… — подал я голос.
— Не сей час! — Уймистер до сих пор не сжился с мыслью, что на борту есть сбывшаяся мечта. — Меня никто не понимает, вот беда! И должен признаться, с детства мечтал иметь умную зверушку, с формой долго не мог определиться. Однажды во сне пришёл именно этот образ. Матери рассказал, она отговаривала: не бывает такого. И мы поспорили.
— Бывает, поверь на слово, — вырвалось у меня. Ещё немного, и я начну выдавать шутки — не хуже вашего.
— Ты меня просто утешил, как никто другой! — Сидя, Уймистер, утвердил локти на приподнятых коленях, чуть наклонился к аквариуму, размышляя над зверушкой. — Кто бы имя придумал, у самого что-то не выходит.
— Пузырёша! — предложил я свой вариант.
Капитан опробовал слово на вкус, на переносице стали собираться морщинки. БероГора вовремя подключилась:
— А что? Очень даже звучит!
Он поднял на неё глаза снизу, очарованный, видимо, согласился:
— Ну, если и тебе нравится, пусть будет Пузырёша. — Уймистер уставился на сокровище своё и мысленно привыкал к произношению имени, шевелил губами. Лада мне подмигнула — я правильно сделала?
Поцелуй воздуха в ответ — это стало привычным. Кто ж ещё поддержит своего яра?
— Воинов не видно, ты их по домам развёз?
Капитан пребывал в размышлениях, не сразу ответил. Когда дошёл смысл вопроса, задумчиво смотрел на меня и что-то вычислял. Одумался вдруг, как очнулся: