За Главным трактом

Деннинг Трой

— Ага, так же, как ты не навязывал ей Дунефа, — ответила королева и бросила взгляд на мага, который сделал вид, что не заметил, и продолжил смотреть в огонь. — Не удивительно, что его мать столько всего себе надумала.

— Согласен, это была моя вина, но разве отец виноват в том, что хочет счастья дочери.

— Ты хочешь её счастья и беременности, — ответила королева, выделяя интонацией последнее слово.

— В первую очередь счастливой, — быстро ответил Азун.

— Ты настолько хочешь этого, что готов отказаться от счастья всего Кормира? — с подозрением

спросила королева. Азун подумал, а затем, одарив королеву редким хмурым взглядом, ответил:

— Возможно, счастье Кормира не стоит счастья моей дочери. Может быть, ей просто не суждено править.

Вангердагаст чуть не поперхнулся своей слюной, что было не удивительно — после событий годичной давности, все думали о том же, но впервые Азун высказал эти мысли вслух.

Однако, Филфаэрил, которая, судя по всему, не была так удивлена этой мыслью, сказала:

— Это был бы большой шаг в жизни.

— Но не обязательно сложный. Таналасте уже тридцать шесть, и в её возрасте у тебя уже была пятнадцатилетняя Тана, а Форилу было бы… — резко прервался король. Ни он, ни его жена не любили вспоминать их маленького сына, так скоропостижно скончавшегося. — Знаешь, может ей и правда будет лучше без бремени рождения наследника.

— Возможно, — ответила королева. — Но знаешь, она уже далеко не маленькая, и, вероятно, скоро нам самим придётся принимать решения за неё.

Сердце мага провалилось в пятки. До сих пор королева была главным сторонником Таналасты, утверждая, что однажды принцесса перерастёт эту детскую романтику, но если и она перестанет верить в свою дочь, то кто вообще будет?

Король подошёл к камину, вновь преградив путь между теплым очагом и магом.

— Боюсь, что Таналаста изменилась. До событий с Блефом она была наивна, но не глупа. Теперь же… — король позволил словам и мыслям повиснуть в воздухе и встревоженно покачал головой. — Мне не понравилось, как она отреагировала на действия леди Марлиир.

— Ваше Величество, — начал маг, — мне кажется, вы и сами поддержали её в этом. Вспомните, что вы сказали леди Марлиир с трибуны. Это же была чистая ложь.

Азун озадаченно посмотрел на мага.

— Я думал, ты не в ладах с принцессой.

— С вами я тоже не всегда согласен, — ответил Вангердагаст.

— Но вы с Таналастой используете каждую возможность, чтобы задеть друг друга, — вставила королева. — Так с чего бы тебе сейчас защищать её?

— Потому что этого требует справедливость. Вы поступили с Таналастой несправедливо, и она просто заступалась за себя.

— Несправедливо? — сузив глаза спросила Филфаэрил. — А не забываешь ли ты игры, в которые сам же играешь, маг. Ты же сам подначивал леди Марлиир познакомиться с Таналастой.

Маг почувствовал, как его лицо наливается кровью, но он не смог бы скрыть своего смущения от королевской четы, которая пристально наблюдала за ним.

— Вы правы, Ваше Величество. Должно быть, я слишком перестарался.

— Слишком перестарался? — спросила королева. — Ты что, управлял ею с помощи магии?

— Конечно нет, моя королева! Я бы никогда не позволил себе управлять

эмоциями кого-либо. Разве что король разрешит использовать это на Таналасте в…

— Только в крайнем случае, — быстро обрезал король. — А теперь расскажи нам — что ты сделал.

— Ничего особенного. Я только лишь сказал пару слов.

— Кому? — спросила королева Филфаэрил. — Меральде Марлиир?

— И ей тоже. Но в целом, ничего важного.

— Не удивительно, что Таналаста не любит находиться в твоём обществе, — сказал Азун. — И теперь это вылилось в большую проблему. Как она могла вообще подумать, что я приму этот подарок и позволю служителям Чонтии основать храм при королевском покровительстве? Неужели она не понимает, что в поисках благосклонности, половина дворян начнёт принимать эту веру, а некоторые возьмутся за оружие, защищая прежние устои или свою веру, отличную от новой.

— А если ты не примешь её подарок, то подорвёшь авторитет наследной принцессы, а этого никто не хочет, — королева встала и подошла к Азуна, окончательно перекрыв источник тепла от мага. — Дорогой, я не думаю, что она глупа. Тана точно знает, что делает.

— И зачем же она делает это? — спросил король.

— Очевидно, она не хочет быть королевой.

Вангердагаст резко вскочил и сказал:

— Давайте не делать поспешных выводов. Никто и никогда прежде не слышал от неё подобных идей.

Королева обернулась к магу и пронзила его взглядом, полным животной злости.

— Какое тебе дело, старик! Ты никогда не хотел, чтобы Таналаста села на трон, еще с тех дней, когда она заползла на колени к Алафондару, а не к тебе.

Вангердагаст хотел было ответить, но почувствовал слабость королевы, которая проявляла её так редко за все года знакомства с магом. Это не принцесса хотела отказаться от прав наследования, а королева сомневалась в этой идее. Филфаэрил так любила свою дочь-книжницу, что боялась обстоятельств, которые требуют от тихой Таны быть чем-то большим, чем она была.

Королева была самым милым сердцу мага человеком при дворе короля Азуна, и он ни за что не навредил бы ей или её чувствам, а если бы знал её пожелания перед началом обучения Таналасты, то, возможно, смог бы воплотить их. Вооружившись самым загадочным своим взглядом, маг посмотрел в глаза королевы и столкнулся с её немигающим взором, наполненным не вполне понятным ему гневом.

— Простите меня, Ваше Высочество, но если я жёстко вёл себя с Таналастой, то только потому, что вы были с ней слишком мягки.

Глаза королевы округлились.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что вы и король слишком избаловали её. Простительный грех для родителей, но не когда их дочь должна будет стать королевой крупного королевства.

— Да что ты говоришь!

Королева в мгновение ока махнула рукой и наверняка бы ударила Вангердагаста по лицу, если бы король вовремя не поймал её запястье.

— Не сейчас, дорогая, — сказал Азун. — для начала, я бы хотел, чтобы он сам все объяснил.

Маг вздохнул и повернулся к Азуну. Если он решит ударить, то сразу насмерть.