За горизонтом сна
Шрифт:
Им нечего терять с пробуждением.
Прямо перед глазами, взявшись неизвестно откуда, замельтешили две ярко-желтые бабочки. Лили с размаху сложила в воздухе горсти и — надо же — поймала одну; бабочка выскользнула между пальцев, оставив на ладони чуть-чуть сверкающей пыльцы. Как ни в чем не бывало полетела дальше, встретилась со второй, и они закружились вместе над поверхностью пруда. И у самой воды соединились в одну четырех-крылую бабочку…
Лили улыбнулась.
Ну и пусть. Пусть впереди целый день разлуки — гнетущим и пустым он не будет. Если СОН не приходит раньше времени —
Желтый цветок, порхающий над водой.
— Лили!.. Ты уже проснулась? Ну, зачем?!.
Она вздохнула и обернулась.
Заспанный и взъерошенный Джерри был похож на телеграфный столб с птичьим гнездом на верхушке. В маленьких стеклах очков отражалось солнце. Смешной.
Смешной и ненужный.
— Да, — коротко ответила она.
Последние дни Лили старалась держаться подальше и от него, и от Фрэнка. Говорить с ними было не о чем; они все равно ничего не понимали и не могли понять. Молчание же тяготило — не только ее, но и ребят, и скоро они почти перестали приставать к ней, навязывая свое общество. Правда, кто-то из них постоянно держал ее в поле зрения… но этого можно было и не замечать. Все втроем собирались только для того, чтобы поесть. Лили присоединялась к общим трапезам со все нараставшей неохотой и поскорее уходила, забрав свою долю консервов.
Джерри и Фрэнк были совершенно лишними тут. Им давно пора вернуться в Порт-Селин! Но ни тот, ни другой почему-то никак не хотели признавать очевидного.
— А Фрэнк еще спит.
Тупой деревянный голос. Впрочем, так всегда бывает, когда на самом деле нечего сказать.
Она кивнула и отвернулась. Желтые бабочки уже разъединились и замелькали вдали, в стороне полуразрушенной беседки, где спал старый маг. С первого дня Лили так ни разу и не подходила туда… наяву. А во СНЕ…
Щеки вспыхнули изнутри — как будто кипящая волна подплеснула к самой коже.
…они с Эжаном…
— Я хочу поговорить с тобой, Лили, — сказал Джерри. Она поморщилась, присела на. траву и бросила, не оборачиваясь:
— Говори.
Но он молчал — чуть ли не целую минуту: это выводило из себя. Было отчетливо слышно, как его пальцы ломали, какую-то щепку: надвое, потом еще, и еще раз…
—Ну?
Тяжеленный, как гиря, вздох. Ну сколько можно?!
— Лили… Я сейчас занимался завтраком… Знаешь, у нас осталось две банки консервов.
— Я не хочу. Ешьте сами.
— Мы все-таки мужчины! — Глупое «мы», глупое возмущение в голосе. — И потом, это все равно на один раз.
— Ну и что?
Джерри громко сглотнул.
— Ты ведь сама понимаешь… пора уходить.
— Уходите.
Высокие, сочные травинки переплетались причудливым узором. Уже совсем сухие — ни капельки росы. По узкой зеленой дуге ползла черная божья коровка с двумя оранжевыми пятнышками. Она предусмотрительно прикинулась мертвой, когда сверху свалилась длинная Джеррина тень.
Лили продолжала смотреть вниз — но он, присев на корточки, коснулся ее подбородка, заставил взглянуть в свои умоляющие глазищи.
— Лили, пожалуйста… Так ведь нельзя! Тебе тут абсолютно нечего делать. Ты сама не знаешь, чем себя занять. Думаешь, я не вижу? Даже Фрэнк и тот заметил. Убиваешь время от ночи до ночи — и ради чего?..
Она громко, уничижительно усмехнулась.
Джерри сорвал травинку и принялся вязать из нее узелки.
— Допустим. Конечно, мотивация у тебя есть, не спорю. Наверное, СОН — это очень красиво и здорово… Там все именно так, как тебе хочется, как ты представляешь себе счастье… правда? Правда, скажи?
Лили кивнула.
— Вот видишь. И это доказывает, что СНЫ — порождение твого же подсознания, как и все обычные сны. Если честно, я раньше думал, что твоего королевства вообще не существует… Но оно есть. — Его худая рука, похожая на ножку циркуля, описала длинную дугу. — И ты сама видишь, какое оно — на самом деле.
На самом деле… Губы Лили повторили эту фразу — без единого звука.
— Я не знаю, что случилось с этими людьми, — продолжал Джерри, — не знаю, кто они такие, откуда взялись, когда и почему укоре… то есть заснули. Но я бы не хотел, чтобы что-то подобное произошло и с тобой! Может быть, тут само место оказывает такое влияние на организм… я имею в виду на психику… вроде гипноза или наркотика. Все-таки объект не зря засекретили. Во времена ЭВС вообще ничего не делалось зря… — Он вдруг осекся.
Странно. До сих пор она терпеливо ждала, чтобы он закончил говорить и ушел. Но внезапное молчание Джерри повисло чем-то неуместным, неправильным — и Лили машинально переспросила:
— Что?
— Я вспомнил, — проговорил он. — Вспомнил, откуда это — королевство Великая Стаяла.
— Откуда? — Лили подняла взгляд.
Джерри встал, и на уровне ее глаз оказались острые колени, одно из которых выглядывало в свежую прореху на штанах.
— Пойдем завтракать, — с запинкой произнес он тоном начинающего шантажиста. — Я по дороге расскажу.
— В Эпоху Великих Свершений, — Джерри придержал над головой колючую ветку, — жил гениальный писатель по имени Исаак Лейсберг. Его называли Ловцом мысли, потому что его книги… вернее, это была одна книга в тысяче томах. «Хроники Великой Сталлы»…
— Почему ты не давал мне почитать?
— Я и сам не читал. Ее ни у кого нет во всем Порт-Селине… и даже в городе, я и там искал. Так обидно: огромные тиражи во времена ЭВС, тысяча томов… и ни одного невозможно найти.
— Тогда откуда ты знаешь, что он гений?
Она отвечала отрывисто и зло. Джерри снова болтал лишнее, неправильное, ненужное. Отождествлять СНЫ с какой-то там книгой — все равно что сомневаться в их существовании вообще. Все равно что снисходительная улыбка отца. Все равно что «врушка-лягушка».
— Это общее мнение уважаемых людей того времени. И плюс факты — ведь «Хроники» издавались миллионными тиражами и мгновенно расходились. Эта книга завладела умами, ее читали, перечитывали, она формировала мировоззрение молодежи, она…
Как скучно, когда он говорит словно по бумажке. И почему она, Лили, не замечала раньше этого невыносимого Джерриного занудства? Кажется, ей даже нравились его серьезность и начитанность…