За границами легенд

Свительская Елена Юрьевна

— Да, это был он. Матарн.

— Так… — у меня задрожали руки, — Они что… из-за меня поссорились?

Остроухий вздохнул и уточнил:

— Нет, они уже полгода как были знакомы и не ладили. Матарн слишком гордый. Нам точно неизвестно — драконы скрывают, кто у них главный из Старейшин — но, полагаю, что Матарн — один из их Старейшин либо родственник кого-то из них. Хотя, может быть, просто молодой и талантливый учёный, которого они берегут. Короче говоря, он слишком гордый. В ту ночь, у моста, они встретились. Кажется, Матарн поджидал нас, желая вновь сказать какую-нибудь колкость. Наследник на этот раз не сдержался. Я очнулся не сразу. Не знаю, Матарн ли нанёс мне удар или меня обездвижил наследник?.. Но… — Син опустил взгляд на пол и свои задрожавшие руки, — Я ничего не сделал… не успел ничего…

Какое-то время мы так и стояли, на коленях, не глядя друг на друга.

— Но… причём тут я и Акар? — не вытерпела я, — Ты сказал, что я могу попытаться спасти Акара. Но как?

Син заговорил быстро. Он волновался. Его насмешливость и невозмутимость как будто испарились. То ли он вновь почувствовал себя виноватым в той драке, трагично закончившейся для моего брата, то ли чувствовал себя ответственным за благополучие своего народа.

Для эльфийского народа я была нужна, так как мой сводный брат, наследник, был на Грани, и надежда на то, что он выживет, таяла с каждым мгновением. А традиции требовали, чтобы трон наследовал кто-то из королевской семьи. Дети же и у эльфов, и у драконов рождались очень редко. В лучшем случае, на каждого дракона за пятьсот-шестьсот лет приходилось два-три ребёнка, на каждого эльфа за двести-триста лет — пять. Но такое — редкость. Обычно на каждого родителя из древних магов приходилось по одному-двум за всю жизнь.

Чистокровных детей, имелось в виду. Чистокровные больше всего ценились, так как получали все способности своего родителя из древних магов, охотно и легко вливались в жизнь его народа. Связи остроухих с крылатыми были редки и неплодовиты. Вот к людям эльфов и драконов тянуло весьма ощутимо, и полукровки от такого совместного времяпрепровождения и романов рождались довольно-таки часто, правда, не всегда имели все способности своего родителя из древних магов. И в быт древних магов вливались неохотно, с затруднениями. Особенно, полуэльфы. У драконов индивидуальность в почёте. Чтоб там ни вносили от себя, даже что-то из человеческих обычаев, искусств, забав — всё хорошо. Драконы даже имена себе придумывали в детстве сами, «по достижении разумного возраста», причём, каждый обязан был придумать такое имя, какого не было в драконьем народе до него. Ну, может, для маскировки, выбрать похожее на него человечье. И всю жизнь, какой бы ни была, стремиться совершить что-то такое, чтобы имя его запомнили. А вот у остроухих — свои каноны красоты, идущие с махровой какой-то эльфийской старины. Всё, что в каноны не лезло — ужас. Жуткий ужас. Естественно, что полукровки полуэльфы, выросшие среди людей, в эльфийские понятия красоты не лезли вообще или проползали туда с трудом, всего отчасти! Но, даже воспитанные среди эльфов, считалось, имеют примесь грубоватой человеческой натуры и не всегда способны благородное эльфийское искусство должным образом повторить.

Короче, остроухие и крылатые предпочитали жить замкнуто и беречь чистоту крови. Малочисленность свою они компенсировали тем, что каждый представитель их народа обучался и магии, и борьбе, как с всевозможным оружием, так и врукопашную.

Моему отцу было уже за двести, его Долгая молодость, то есть, расцвет красоты и сил, уже подходил к концу, одного чистокровного ребёнка он имел, следовательно, шансы на рождение нового чистокровного были крайне малы. Я полагаю, папаша старался, да и многие эльфийки были не прочь родить нового наследника, но вот природа древних магов явно не любила, пакостила им, ограничивая их численность. И потому развернули масштабный и активный поиск полукровок, благо, что мой папаша по жизни был редкостным бабником. Ну, насчёт редкостного я додумала от себя. А Син выразился намного вежливее, мол, «король любил женскую красоту и ласки». А тут я, хотя и полукровка, хотя и выросшая среди «грубых людей», вроде унаследовала сколько-то эльфийских свойств. А если учесть, что от связи полукровки и чистокровного могут быть вполне приличные, почти чистокровные или даже вполне себе чистокровные дети… и более того, их может быть больше, чем от союза двух чистокровных… Короче, от меня могло быть много пользы. Да и детей полукровок и чистокровных уважали, разумеется, при их стремлении и старании влиться в ряды чистокровных. То есть, у моих детей от чистокровного эльфа могло быть вполне себе приличное положение в Эльфийском лесу, особенно, если я стану наследницей и королевой.

— Но причём тут Акар?! — не выдержала я.

— Может быть, король отпустит его… хотя бы на этот раз… если вы пообещаете остаться в Эльфийском лесу или хотя бы гостить здесь, выучите какие-то наши обычаи?..

Шумно выдохнула, вскочила, сжимая кулаки:

— Ты! Тебя отец подослал?! Чтобы заставить смириться? Чтоб я обменяла мою свободу на жизнь Акара или одно-единственное помилование для него, до следующего раза?!

Син тоже поднялся. Вздохнул. Серьёзно посмотрел мне в глаза — взгляда не отводила — и ответил:

— Королю такая идея в голову не пришла. Это я сам придумал. Напросился к вам, чтобы попробовать уговорить вас. Кажется, вы симпатизируете Акару. А королю хочется видеть вас в Эльфийском лесу.

Стратег хренов!

Хотя…

А он умный, этот Син. Так что…

Упёрла руки в бока.

— И на каком же основании мой отец пропустил вас ко мне? Чтобы вы схватили меня — и вместе со мной наштамповали ему ребёнка? Вы упомянули, что если один родитель полуэльф, а другой — чистокровный эльф, то больше шансов, что у их детей будет эльфийская магия и, возможно, ещё больше детей.

Не смутившись, мужчина признался:

— Вы угадали, я предложил эту мысль — о вашем соблазнении и последующем рождении более достойного наследника — королю.

— Б-более достойного? Нового наследника?! — теперь меня трясло уже от гнева.

— Ну, в том случае, если вы не слишком возражаете против того, чтобы стать моей женой и матерью моих детей, — улыбка, слишком широкая, видно, нервная, — Я, кстати, всё ещё не женат.

— А если… если я возражаю?!

Он вдруг подхватил мою руку, поднёс к губам, одарив нежным прикосновением — и ускользнул на несколько шагов скорее, чем успела съездить ему по морде.

— Я, разумеется, не собираюсь вас насиловать. Но, со своей стороны, переубедить вас и соблазнить попытаюсь.

— Да ты! Ты!..

— Король, кстати, не возражает против моей кандидатуры в ваши супруги.

— А как же моё мнение?!

— Не волнуйтесь, выбор у вас будет, — эльф подмигнул мне, — Лучшие эльфийские холостые мужчины будут перед вами…

Мне захотелось взвыть. Почему-то была уверена, что живой меня отсюда не выпустят. То есть, незамужней. И, тем более, бездетной. Син — всего лишь первый прилипучий остроухий мужик, рвущийся в будущие короли. И ещё будут. И ещё много будет. Он, правда, до возмутимости честен. А из других кто-то, наверное, будет завывать о внезапно и ярко снизошедшей вдруг на него любви ко мне.

И эта предприимчивая смышленая зараза вдруг озвучила мои мысли:

— Да, я не шибко романтичен, но зато я честен с вами. Среди других претендентов кто-то наверняка будет вам врать о любви. Нет, я, конечно, не исключаю, что кто-то может влюбиться в вас по-настоящему…

Саркастично заметила:

— Но, кажется, вы в этом сильно сомневаетесь?

Внимательный взгляд на меня. Будто раздевающий.

Отчаянно прикрыла грудь руками. Потом запоздало вспомнила, что эта мерзкая ткань отчасти просвечивает. Да и тело облегает. Ой…

— Фигура у вас в целом хороша, — серьёзно заметил Син, — Лицо миловидное. Разве что веснушки… веснушки бывают редко, только у полукровок. Но их вполне можно замазать или вывести. Я могу вам подсказать настойки, если вам интересно. И рыжие волосы… вот причесать бы вас и магией бы удлинить волосы… уж слишком коротковаты…

— Ты!

Сгребла с кровати платья и швырнула ему в лицо. Гад увернулся. Укоризненно поцокал языком, глядя на одежду, протирающую пол.

— Убирайся из моей комнаты! И чтоб я твою расчётливую морду больше не видела!