За гранью будущего
Шрифт:
– У нас урок математики, а не юных фантазий!
Мальчик нахмурил лоб, покривил губы:
– Три.
– Что три? – теряла терпение учительница.
– В корзине осталось три яблока, потому что Катя свои… съела бы обязательно. Знаю я таких…
– Два. Садись Параноев!
– А Ваня, он добрый, свои яблоки не тронул бы…
– Выйди из класса, шут балаганный! – уже зеленела Луиза Матвеевна.
Виталик пожимал плечами, виновато опускал голову и покидал класс…
И игры предлагал детям соответствующие.
Скажем,
– Вези-ка меня, печка, в царские хоромы к самой царевне!
Ребятня плотным кольцом окружила самоходную “печку” и весело, с непосредственным детским энтузиазмом поддерживала “дурака”, скандируя:
– Иван-дурак! На печке сидел, головой угорел!
Для “печного” эффекта, дети подпалили тряпку, которой баба Лида мыла полы. Кто-то намотал дымящуюся материю на швабру и шёл с ней сзади стола, имитируя дым из трубы.
Как щука, вытащенная из воды, уборщица хватала ртом воздух и не могла от страха и возмущения вымолвить ни слова. Естественно, сомнительную игру быстро пресекли подоспевшие учителя во главе с завучем, а Виталика наказали с вызовом Клары Семёновны.
Были ещё игры в царевну-лягушку с походом на речку-поганку; в Кощея Бессмертного, со строительством из мусора его башни-дворца и тому подобное. Мачеха пыталась воздействовать на пасынка, но постепенно смирилась: всё же затеи его чаще были безобидны и наивны.
Когда подоспели старшие классы, Клара Семёновна вышла замуж за красивого мужчину, бывшего футболиста, некоего Костю Подбедренного. На этом безмятежное детство Виталика закончилось: они с отчимом сразу невзлюбили друг друга. Костя ни юмора, ни сказок не принимал ни умом, ни сердцем. Более того, болезненно раздражался на любую шутку или выдумку.
К тому времени повзрослевший Виталик плавно перешёл от сказок к модным околонаучным течениям, как-то: аномальным явлениям, НЛО, уфологии, спиритизму… Практичный, прагматичный Костя всю эту “дуристику” не переносил не только своим красивым прямым носом, но и изрядно потрёпанной на футбольных полях душой.
Уже первый совместный ужин после пышной свадьбы наметил противостояние в семье. Виной стал амулет, изготовленный Виталиком собственноручно из морских ракушек, которые ему подарил дворовый друг Федька.
Ужин проходил чинно. За окном накрапывал дождик. Подвывал ветер. Клара, румяная, с томным блеском в глазах, ухаживала за мужчинами, подкладывая то салат, то кусочек курочки, то ложку грибочков. Делала это без лишних слов, используя мимику лица и игру глаз. Костя осваивался в новой роли мужа и почему-то казался уставшим. За стандартным советским обеденным столом “дубовый” спортсмен выглядел неестественно большим. Виталик на его фоне смотрелся тростинкой.
Мальчик, ещё не осознавший перемен, первым нарушил молчание:
– Я вычитал, что амулеты, сделанные из морских ракушек, очень полезны для человека. Вот уже неделю ношу такой амулет и за это время ни одной неприятности, в школе учителя к доске не вызывают…
Виталик выпростал левую руку из-под стола и продемонстрировал чудодейственное изделие. Ракушки, отражая свет лампочки, переливались цветной радугой. При движении рукой, они мягко, успокаивающе шуршали. Новоявленный отчим сдвинул густые брови, облизнул толстые губы, вытер их салфеткой и пробасил:
– Вообще-то, за столом едят молча… Чтоб не схлопотать этих самых… неприятностей.
– Почему же, – стал упорствовать пасынок, – хорошая беседа только способствует пищеварению. Мы с мамой всегда, именно за ужином, делились новостями, впечатлениями дня…
Клара хотела что-то добавить, перевела взгляд на мужа, но тот её опередил. Он глубоко, значительно вздохнул, будто собрался поднять штангу с рекордным весом:
– Мальчик… Что было до того, я не знаю. Дай мне спокойно поесть, наконец.
С нескрываемым раздражением он с такой силой ткнул вилкой в тарелку, что она, издав противный скрежет, треснула и разделилась на неровные части.
– Ну, вот! – с досадой бросил вилку Костя и, не мигая, уставился на Клару. – Объясни, пацану, как надо водиться теперь, когда я твой муж!
Клара покраснела до кончика носа и просто растерялась: таким она своего суженого до свадьбы никогда не видела. Где-то в глубине сознания мелькнуло, что прав был один одессит, когда серьёзно сказал: жених и муж – это две разные “вещи”.
Нарастающее напряжение разрядил сам виновник: Виталик склонил голову и смиренно сказал:
– Ситуацию осознал, каюсь и молчу…
Через месяц, бросив учёбу в одиннадцатом классе, Виталик (ему уже перевалило за шестнадцать) ушёл от Клары и Кости в общежитие культпросветного техникума: там был недобор. Парень избрал профессию широкого профиля – организатор массовых культурных мероприятий.
Бывший инспектор по делам несовершеннолетних сокрушалась не долго, поскольку уже была беременна. Её же муж-спортсмен на радостях напился и так резко слился в хмельных объятиях с диван-кроватью, что, протрезвев, долго удивлялся хрупкости отечественной мебели.
Прошло четыре года…
В тот день Виталик самостоятельно осваивал модный по тем временам вид спорта (входящий и в программу обучения) – спортивное ориентирование на местности. С рюкзаком за спиной, картой и компасом в руках, он бодро шёл по лесу, смело, напролом преодолевал ямы, спуски, кустарники и другие лесные преграды. Голова была ясной, думалось легко. Учёба подходила к концу, но его мысли и душа были заняты не планами на “трудовое” будущее, а тем, что вчера мимоходом услышал в телевизионных новостях. Там, в коротком репортаже, сообщалось о необычной деревеньке, затерявшейся в глубинах центральной полосы России. Вокруг забытого Богом и людьми поселения творились мистические вещи. Они-то и заинтриговали и взволновали душу Виталика. Мечта поехать туда захватывала всё больше.