За гранью будущего
Шрифт:
Мужчина расплылся в благожелательной улыбке:
– Дорогая э… Ксения Ивановна!
– Леся я, Александровна… – не удержавшись, поправила девушка.
– Леся… Какое прелестное имя! Приношу извинения за некоторую бестактность моих парней, но… я так хотел вас видеть. И только всего. Напрасно вы ударились в бега: я ничего плохого вам не сделаю. Хотел пообщаться с очаровательной девушкой, замечательной артисткой… Прошу к столу…
Слушая этот до приторности льстивый голос с отчётливым южным акцентом, она не могла определиться со своим дальнейшим поведением. Решила положиться на волю судьбы, да и
Ехали быстро, но время уплотнилось: казалось, оно скукожилось до предела, ушло в небытие, не оставив никаких надежд. Однако каким-то чудом “жигулёнок” настигал таящий вдалеке джип и упрямо прилипал к нему, как кусок железа к магниту. На повороте в лес, куда нырнула иномарка, остановились.
– Извини, друг, дальше не поеду, поскольку не знаю, что там хорошее ждёт. Я ведь правильно понял – мы слегка погонялись за “Тойотой”?
В ответ Алексей грустно кивнул, и достал деньги, которые ему дала Леся на покупку рубашки. Водитель бегло пересчитал, согласно склонил седоватую голову и завёл двигатель. Алексей же поспешно покинул ставший неприветливым салон.
Лес встретил лёгким гулом, резкими, но приятными запахами и пением птиц. Парень вдохнул полной грудью лесную воздушную смесь и рысью побежал по укатанной грунтовой дороге.
Высокий, из красного кирпича забор и массивные металлические ворота, в которые упиралась дорога (здесь она была укрыта свежим асфальтом), предстали перед Алексеем во всей своей угрожающей монументальности. Он взглянул на крышу, блеснувшую в лучах робкого солнца красной черепицей; на сосны и ели, что окружали эту роскошь, и на секунду задумался. Отошёл в сторонку… Повертел руками, ногами… и направился вокруг особняка…
Подручные Барина оживлённо беседовали возле джипа, когда в сторону лестницы дома мелькнула тень человека. Ловчий стоял в пол-оборота и краем глаза заметил подозрительное движение. Он повернулся и вгляделся, после чего почувствовал, как в затылке тупо зашевелился стопор, а в мозгах неприятно заныло. Такого не могло быть – уже на самом верху развевалась джинсовая куртка защитника этой упёртой девчонки. Ловчий мотнул головой – видение исчезло, и он пролепетал:
– Будто и не пил давно…
– Так давай, – собрался поддержать тему Резак, который стоял спиной к дому. Видя полное недоумение на лице коллеги, чем-то напоминающее реакцию ребёнка, впервые увидевшего голую тётю, переспросил: – Чё ты там узрел?
Ловчий пожал плечами, мысленно отметив, что сегодня странный всё-таки день:
– Похоже, фары глючат…
Он перевёл взгляд на будку охранника, голова которого удобно умостилась на рабочем столе. “Спишь, ханурик!” – хотел он крикнуть, да передумал и продолжил беседу.
В это время Барин подливал Лесе вино. Лицо начальника милиции раскраснелось, он много и умно говорил, любуясь собой. Казался себе неотразимым, и его желание “уломать” строптивую артистку только нарастало. Девушка уже подкрепилась и спонтанно обдумывала, как избежать дальнейшего общения с этим “монстром”. Иногда ей казалось, что она физически ощущает его звериную суть. Резкий запах дезодоранта, кошачья походка и похотливый блеск в мутных глазах – вызывали отвращение.
Алексей легко взбежал по лестнице и замер прислушиваясь… Тихая музыка и монотонный мужской голос, приглушённый массивной дверью, подсказали, куда идти дальше. Резко открыл дверь и стремительно вошёл! Леся сидела спиной и не отреагировала никак, а вот мужчина с чёрными, жгучими волосами и блестящими тёмными глазами поднялся в недоумении.
– Кто таков и что тут забыл? – с раздражением выпалил начальник, подчёркнуто чётко выговаривая слова.
По разгорячённому виду вошедшего, Бараян сразу почувствовал: что-то здесь не так. Да и охранники не могли без предварительного уведомления впустить постороннего. Начальник внутренне напрягся и свободной рукой машинально полез под полу пиджака.
Алексей лишь на секунду замялся и уверенно, с вызовом, ответил:
– У нас всё-таки не горы и не восемнадцатый век: девушек воровать нехорошо…
Услышав голос Алексея, Леся обернулась. В её глазах проскочила гамма разнообразных чувств: неверие, удивление, восторг и страх…
– Ты жив… – пролепетала она и пошатнулась, чуть не лишившись чувств.
Бараян соображал быстро: жизнь давно научила ускоренно работать мозгами. Он вспомнил недавний звонок Ловчего и свою команду – убрать нечаянного защитника строптивой артистки. “Вероятно, это он… Не добили или ловко притворился, гадёныш!” Барин давно считал себя в этих местах хозяином, которому дозволено всё. Убить неугодного человека – почитал за шарм, который и создал ему “чёрный” авторитет в городе. Заметать следы преступлений – отработанная до мелочей процедура. Поэтому он, не колеблясь, выхватил “Макаров” и разрядил его в Алексея.
Парень согнулся с перекошенным лицом. Крик застрял у Леси в горле… А Бараян вальяжной походкой направился к перилам балкона, чтобы вызвать охрану. Но Ловчий и Резак, услышав выстрелы, уже бежали по лестнице. За ними спешил, отдуваясь, тучный охранник ворот.
Они появились в помещении, когда Алексей уже пришёл в себя, а Леся облизывала высохшие губы и мелко дрожала, сжимая ладонями бледное лицо. Увидев Алексея, Ловчий оторопел… Он настолько растерялся, что не знал, как себя вести: рука так и застыла подмышкой, где хранился пистолет. Резак тоже непонимающе остановился за напарником, и только тучный охранник, отдышавшись, увидев спокойное, уверенное лицо Барина, спросил:
– Всё в порядке, шеф?
Бараян хотел ответить, но стоявший на ногах, светлеющий глазами Алексей, привёл и его в полное замешательство. Начальник широко раскрытыми глазами уставился на рваные, красноватые дырки на куртке парня и непроизвольно вытянул шею от крайнего изумления.
– А… У тебя лёгкий бронежилет? Так бы и сказал. Может, поделишься?
Он вплотную подошёл к Алексею. Тот уже полностью выпрямился и, мельком глянув на Лесю, проделал невероятное – схватил начальника за шею, резко наклонил вперёд и коленкой произвёл в челюсть удар, которому позавидовал бы и профессиональный спортсмен боёв без правил. В глубоком нокауте Барин завалился на пол. Круто развернувшись, с выражением отчаянного бешенства Алексей грозно прорычал остальным: