За гранью игры
Шрифт:
Я внутренне собрался, сконцентрировался. Кажется, в моей жизни происходит что-то очень важное. Вот только что?
– Ну, мы ждем, ас, – сказал толстяк. – Покажи нам класс!
Так, что-то начало проясняться. Чего, интересно, я им наплел?
– Значит так: требую, чтобы Банга и Аллана были со мной. – Слова слетали с языка сами, а смысл их доходил до меня медленнее, чем до окружающих.
Зал загудел как растревоженный улей. Мне казалось, что черти становились то двуглавыми, то нормальными. Что это они мне в пойло подмешали? Ведь все было так
– Ладно. – Очкастый спорщик хлопнул рукой по столу. – А от меня будет Кеннек. Задумаешь гадость – быстро выведем на чистую воду.
– Ага, – сказал я и попытался встать.
С первой попытки это не получилось.
Меня подхватили под руки и повели.
Дорогу я помнил смутно. Мне все время казалось, что я куда-то проваливаюсь.
Очнулся уже в кресле.
– Это убийство, господа! Он не сможет поднять эсминец!
– Не хрен было выеживаться!
– Кеннек подстрахует. Совсем зарвались эти политические эмигранты!
– Гражданка болеет, разве вы не видите? Нельзя отпускать ее с этим безумцем!
– Да фиг с ними! Они же третьесортные. Из Империи еще кто-нибудь сбежит. Не бойтесь, вакантные места уборщиков мусора пустовать не будут!
Это они обо мне, сволочи? Обо мне? Это я к ним сбежал, чтобы унитазы чистить? Ну, козлы, ну, твари! Дайте немного придти в себя, я вам здесь мигом устрою и светлое Христово Воскресение, и Страшный Суд!
Вкатили кресло с Алланой.
Банга просочился сам.
Двери захлопнулись.
– Кто тебя за язык-то тянул? – спросил Кеннек.
– Враг рода человеческого, – брякнул я и захохотал.
Мне тогда показалось это очень остроумным.
– Не знаю, кто у тебя там враг, но глупость, в принципе, излечима.
И этот туда же.
Я мотнул головою:
– А чего я спорил-то?
Кеннек побледнел, точно увидел свою смерть:
– Проклятие! Ты что, не помнишь?
– Нет, ну в принципе-то все нормально. Ты только детали проясни.
– Выползай из кресла! – насупился Кеннек.
– Не-а! – сказал я. – Не буду.
– Вылезай, скотина, ты всех нас погубишь!
– Это еще почему? – Кажется, я окончательно все понял. – Это я тебя спас, между прочим!
Эх, действительно, кто за язык тянул? Еще и Аллану в это втянул! Но доверить штурвал пьяному бесу, который и трезвым-то из штопора выйти не смог, – это было выше моих сил.
Я положил ладони на слепки ладоней:
– Кеннек, ты друг или портянка?
Бес сломился пополам. Похоже, его мутило и от выпитого, и от страха. Несчастный выпускник икнул:
– Чего тебе еще, убийца позорный?
– Я поспорил на то, что совершу полет в атмосфере или должен сгонять к созвездию Альфа Центавры и обратно?
– Да ты что, совсем охренел?
– Спасибо, понял, – как можно ласковее прохрипел я и представил, как флайер вздрогнул, плавно поднялся в воздух и, слегка покачиваясь, начал набирать скорость.
Все выше, выше, выше!
Локатор внешнего обзора показал
Ах вот значит что! Это, выходит, внутренние гонки Летной академии, и золотой приз главного придурка предназначен мне. Ясненько. А Аллана, значит, так, на случай подстраховки. Ну, если удрать удастся. Угу, и бесы это отлично поняли. А раз всех отпустили, значит, думают, что я просто ужрался. Еще, небось, проверяли на каком-нибудь детекторе опьянения, который показал на отметку «Труп». Это они просто пить не умеют. Им бы в России пожить маленько, для стажировочки-то. Ладно, сейчас я покажу этим демонам, что значит русский в небе!
Эсминцы рванули вверх.
Началось!
Кеннек разогнулся, посмотрел на радар и сказал:
– Ну и чего ты ждешь? Хочешь продуться? Ты, между прочим, жизнь свою на кон поставил.
– Да фигня все это. – Я икнул. – Не родился еще такой Чужой, который мог бы обойти Ивана Соколова!
И гонки начались.
Кеннек склонился надо мной и нажал на какую-то кнопку. Появился звук. Странная мелодия, как в компьютерных тренажерах. И взвизги обгоняющих флайеров, и контрольные попискивания вхождения в опасную зону возможного столкновения. Ого, это уже интересно. Я начал входить в раж.
Восемь противников – это не двадцать. Да я им покажу класс, этим выскочкам рогатым. Ишь ты, очкарики еще меня учить будут, да к тому же и бесы!
Я слился сознанием с эсминцем.
Итак, нас девять. Пока я уяснял что к чему, все вырвались вперед, оставив меня позорно трепыхаться на старте. Ну ладно, еще не вечер!
Я представил, как мы набираем скорость и несемся следом за пьяными летчиками.
Странно, но эсминцы придерживались какой-то странной траектории полета. Интересно, почему? Они двигались по спирали. А я решил срезать, и в тот же миг корабль столкнулся с невидимой стеной. Наш швырнуло, перевернуло, подбросило.
Тысяча чертей! Похоже, у них тут невидимые воздушные трассы!
– Кеннек, твою мать за ногу, это что за хрень?
– Чего? – Бес с трудом поднялся на ноги, доковылял до пульта управления:
– Отдай штурвал, сядем.
– Ты не летчик, а трус!
Кеннек переменился в лице:
– Сам ты сволочь!
И все же я добился от рогатого чего хотел. Кеннек нажал пару кнопок. Теперь стекло передо мной стало расчерченным на мигающие квадраты, а невидимый тоннель появился прямо передо мной двумя барьерами по бокам. Как все просто!
Ладно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. А к Чужим со своими законами аэродинамики не суются. Хотите условностей, хорошо.
Я сконцентрировался. Усилием воли я толкнул свой эсминец вперед. Конечно, на самом деле мой самолетик работал на топливе, но сама форма управления создавала иллюзию сопричастности движению.
Узкий, извивающийся тоннель. А вот и мои славные соперники. Быстро же я их нагнал, виртуозов.
Ба-бах! Это один из Чужих стукнулся о невидимые стены и врезался в одного из гонщиков на обгоне.