За гранью игры
Шрифт:
Я поднял шар на уровень глаз. Изображение было плавающим, нечетким. Я отодвинул шар и резкость стала нормальной. Впечатляет. Похоже на работу объектива фотоаппарата, жаль только, что автофокуса нет со звуковым сопровождением, а могли бы додуматься своими-то гениальными мозгами!
Сквозь шар я различил скалы, перевернутые вверх тормашками, если так можно выразиться. Говорят, что так человек и смотрит: стоит заглянуть в его зрачки; и только хрусталик, где-то уже в голове преломляет лучи, и оттого все мы видим мир правильно. Я еще подумал, что это не артефакт, а прямо запчасть магического глаза, ну, или волшебное око, через которое за нами и наблюдают, как в телескоп за амебами.
Шар вдруг помутнел. Я вздрогнул. Какой
А там, в шаре, я увидел церковь или костел. Я в этом не разбираюсь. Ну, иконы были, свечи горели, люди крестились. Ага, значит, все же земная церковь, христианская, и то ладно. Это понятнее как-то, ближе, так сказать, к телу и душе.
А вон и мой Банга лежит, не шевелится. Что ж, наверное, оно и к лучшему. Помнится мне, что наши попы собак не отпевают. Никогда. Православные служители культа – те еще зануды: они и самоубийц хоронят за церковной оградой. Не хорошо это, не по-христиански. Но разве священнику что-то докажешь? Они же, попы, упертые, как бараны: не по канону! И все тут. Хоть убейся, ничего не докажешь! А кто их каноны выдумал? Сомневаюсь, чтобы Христос сидел бы дни и ночи в библиотеке да кропал эти самые дурацкие законы. Делать богу больше нечего...
Может быть, хоть отпоют и похоронят по-людски. На Земле.
И сразу стало легче дышать. Пусть все это – иллюзия. Пусть – последняя агония мощи Теллета, но, в отличие от инопланетян, мне трудно не чувствовать и не верить, я ведь не счетная машинка, видимо, поэтому у меня и уровень интеллекта ниже ста пресловутых процентов.
Баварский акцент
Папка «History»
Аррах, отвалившись в кресле, слушал музыку. Странные, нехорошие предчувствия одолевали ученого. Опыты на то существуют, чтобы путем проб и ошибок найти истину. Однако исследования финансировал барон Шеллеш. А этот его верный пес Пиррий все что-то вынюхивал, выведывал, появлялся в самое неподходящее время и в самых неподходящих местах.
Аррах нервно сплел пальцы. Барону был важен результат, вне зависимости от того: плохой или хороший. Аррах точно знал, что поток субсидий не остановится, даже если все остальные эксперименты с людьми полностью провалятся. Шеллеш найдет и деньги, и клонов, и солдат, способных жертвовать жизнью во имя науки и блага баронета Веррев. В этом сомневаться не приходилось. Но вот Пиррий – старая лиса! Иногда Аррах подозревал, что у помощника барона мозг состоял из двух, а то и из трех полушарий. Известные и громкие интриги, в которых участвовал Пиррий, биографические данные при обработке на Раддаре давали малоутешительные выводы. Если Пиррий – не русский с планеты Земля, то какой-то их ближайший родственник. С ним приходилось держать ухо востро.
Тщательно продуманная операция по перемещению на Веррев китайского студента Ли шла без сучка и задоринки. Официальный отчет барону Шеллешу был написан загодя. Аррах прекрасно знал обо всем, что должно было произойти. Для Шеллеша разыгрывался спектакль под названием: «Обезьяна, человек, гхыр, гражданин – сходство и различия телепортации сквозь границы и Блокиратор». Второй успешный опыт показал бы барону, что проект находится на верном пути.
И все же Аррах был взволнован: его интересовали вовсе не особенности перемещения в пространстве землян, а кое-какие другие вопросы, ответы на которые могли придти прямо сейчас. Ученый даже поспорил со своим компьютером, обещая в случае проигрыша инсталлировать новую медиапрограмму распознания ключей и шифров. Сердце Арраха пело. Раддар впервые ошибся или сделал
Аррах смотрел на экран, но не видел китайца Ли. Ученый провалился в мир своих раздумий. Мысли вертелись, точно белки в колесе, словно астероиды в потоке, будто нейтрино в космосе. Стоит ли вообще кому-либо говорить о своем открытии? А не придержать ли для себя американского парнишку? Он – малолетка, проживет дольше всех тех, кого еще придется выдернуть с Земли. Более того, Дэвид целыми днями сидит у компьютера и играет. Толковый мальчик: тихий, спокойный, проблем не создает. Что еще нужно?
Аррах с самого начала создал для Дэвида исключительные условия: иллюзия жилой американской комнаты, компьютер той модели, которую мог себе представить ребенок: английская клавиатура, мышь. Все как на Земле. Мальчишке нужно было время для адаптации. В конечном счете он-то, Дэвид, попал сюда случайно.
Или в мире все закономерно? Может быть, комбинация совпадений и есть единственная тропа к мудрости? Как знать? В конечном счете что-то подсказывало Арраху, что Дэвид себя еще проявит, но вот как и в чем?
Пока Ли смотрел на сизый туман в школе Пекина, Аррах задумался о судьбе своего проекта, советник Пиррий почуял что-то неладное. Вообще, Пиррий не доверял никому, а уж тем более Арраху. А тут словно кольнуло предчувствие: что-то идет не так. Компьютер Пиррия – Цирриц следил за Раддаром. Советник Шеллеша знал, что именно сейчас начался эксперимент по второму перемещению человека с Земли, и все же на месте не сиделось.
– Цирриц, стартуй немедленно. Паркуемся у Арраха.
– Тут быстрее пешком дойти, – равнодушно сказал электронный слуга. – Да и помешать можем.
– Делай что велено! – рявкнул Пиррий.
И летательная комната вырвалась из своего отсека, обогнула высотное здание и припарковалась в свободном кластере.
Раддар несмотря на то, что весь его информационный и энергетический потенциал был направлен на Ли, запеленговал появление Циррица. Говорить во время транспортаций нельзя: речь – это колебания воздуха, это волны разной частоты, которые могут сбить настройку телепортации, и тогда бедный китаец мог прийти ущербным: без руки или уха. Возможно, при обратном молекулярном сращении, в результате воздействия голосовых волн, Ли мог выйти монстром: с ногой, растущей из ноздрей, к примеру... Единственное, что Раддар мог сделать, – выкинуть на монитор сообщения типа: «Внимание, критическая ошибка!» или «Пиррий идет». Собственно, Раддар так и поступил. Но Аррах не читал послания. Задумавшись о своем открытии, об использовании Дэвида в личных целях, ученый просто механически закрыл четыре сообщения подряд.
Конечно, компьютер мог бы самостоятельно свернуть программу, но это было равносильно самоубийству. Полетел бы пятый процессор и восьмая материнская плата. Нет, Раддар просто не мог пожертвовать резервным диском и блоком памяти. В конечном счете, сюда, в квартиру Арраха, шел всего лишь советник Шеллеша. Но не открыть люк Пиррию было нельзя.
В общем, они появились вместе: китаец Ли и лис Пиррий. Они, конечно, не увидели друг друга, но волны биополей сшиблись, возмутили магнитную фазу, ослабили контроль энергетической шины. Ах, чертов Пиррий! Войди он секундою позже – и Ли не смог бы так запросто удрать! Этот придурок баронский прихвостень своим появлением снова открыл дверь портала.