За гранью лжи

Мур Лина

Я молча смотрела на Даниеля. Разве он не понимает, что я сейчас чувствую? Когда я отпустила весь вечер, а сейчас наслаждаюсь и возбуждаюсь от его тембра?

– Ну…Да, наверное. Нет, не прельщает! Я имею в виду, это звучит замечательно в теории, но я не такая искушённая, как ты, Даниель. Когда ты сказал, что будешь учить меня, то я не думала, что ты будешь делать такие запредельные вещи, как прогулка без нижнего белья. Нет, всё это звучит впечатляюще, я не спорю. Я буду счастлива, попрактиковаться с тобой в терпении и воздержании, но только не сегодня!

Даниель, если ты будешь делать это сейчас, я сойду с ума.

Он засмеялся низким довольным смехом, который завёл меня ещё больше.

– На это я и рассчитывал. Ты слишком страстная и слишком сильная, чтобы полностью подчиниться мужчине в постели. Но в этом твоя прелесть. И всё-таки,— он поднялся с кресла,— приказываю здесь я. Я не собираюсь раздеваться. И запрещаю тебе вставать с кресла, но обещаю тебе взрыв эмоций. Ты готова к этому?

– Да…

Что он собирается делать со мной? Я начала дрожать от нетерпения.

Даниель поставил полупустой бокал шампанского на столик и опустился на колени. Взяв подол платья, дотрагиваясь пальцами обнажённой кожи, он начал поднимать его медленно и неторопливо. Он стянул с меня платье полностью через голову, заставив немного привстать с кресла.

И вот я сидела перед ним обнажённая, гладкая кожаная обивка приятно холодила пылающую кожу. Ремень безопасности приковывал меня к креслу. Конечно, я могла бы расстегнуть его, если бы хотела. Но я не хотела.

– Тебе не холодно? — спросил Даниель, заметив, как я дрожу.

– Нет,— ответила я едва слышным шёпотом.

Он снова опустился на колени и раздвинул мои ноги. Я вцепилась в подлокотники кресла, когда поняла, куда он смотрит. Я чувствовала, что уже полностью готова. Он, наверное, заметил, как я возбуждена.

В голове вихрем проносились мысли, распалявшие ещё больше. Он, конечно, сейчас потрогает меня там. Может быть, мы повторим вчерашний урок. Это было совершенно потрясающе.

Но он не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он встал, поднял с кресла розу и провёл цветком по моей руке. Бархатные лепестки нежно ласкали мою кожу. Потом по другой руке, потом по плечам.

Я задрожала.

Потом по ногам до бёдер, и, наконец, между ними.

Я распахнула глаза и учащённо задышала, но Даниель повёл цветком выше и стал водить им вокруг сосков. Я выгнула спину, подставляя грудь ласкам алых лепестков.

У меня перехватывало дыхание всякий раз, когда цветок приближался к моим соскам. Удовольствие становилось мучительным. Потому что я хотела большего, отчаянно хотела большего.

– Даниель…—прошептала я с мольбой.

Он не ответил, только скользнул цветком между моих ног и пальцами раздавил его о моё самое чувствительное место.

Меня накрыло блаженство, я вцепилась в подлокотники кресла так, что даже костяшки пальцев побелели, выгнулась над креслом, а потом рухнула обратно, сметённая невыносимой волной экстаза. Я ещё никогда не испытывала такого яркого и долгого оргазма.

Когда я раскрыла глаза, то не увидела рядом Даниеля. Он куда-то делся.

Я растерянно огляделась. Куда он мог уйти? Может быть, в ванне? Или в спальне?

Я собиралась отстегнуть ремень безопасности, когда Даниель вернулся. Я почему-то очень смутилась и опустила глаза. На моих белых, немного тронутых загаром, бёдрах алели осыпавшиеся лепестки розы.

При его приближении я начала нервно дёргала ремень, пытаясь освободиться. Я не могла поверить в случившиеся, в то, что произошло со мной, что Даниель это сделал. Он, наверное, совсем сошёл с ума.

Но он не выглядел сумасшедшим. Он выглядел совершенно спокойным.

– Дай я, — сказал он мягко, расстёгивая пряжку.

Даниель помог мне подняться и накинул на меня шёлковый белый халат, который, видно, принёс из спальни. Он обнял меня и прошептал на ухо:

– Не волнуйся. Я же обещал тебе наслаждение, и ты его получила. Тебе надо отпустить на свободу ту часть себя, которую и сама не знаешь, зато я сейчас увидел в полной мере.

– Даниель, ты делаешь дикие вещи, на которые я не знаю, как реагировать,— я с раздражением посмотрела на него.

– Я не делал ничего дикого.

– То есть, по-твоему, это было нормально?

– Разве тебе было плохо?

– Мне было слишком хорошо. Но мы в самолёте, а если бы кто-то вошёл, это же… просто…это…

– Тише, mia bella, тише. Сюда никто бы не вошёл, потому что я приказал нас не беспокоить. А теперь ты можешь пройти в спальню и переодеться, для тебя там уже все готово,— он легко поцеловал мне в нос и подтолкнул к двери.

На ещё дрожащих ногах я скрылась в полумраке комнаты. Найдя ванну, я наскоро привела себя в порядок и подошла к кровати, на которой лежало шифоновое короткое платье без рукавов персикового цвета и в тон ему нижнее белье в коробочке, на полу стояли балетки бежевого цвета. Всё было новое, и точно я это не покупала. Это всё приобрёл Даниель, и сейчас его вкус меня удовлетворил.

Я сняла серьги и кулон и положила их на покрывало. А где мой набор? Я сняла его в Нью-Йорке и положила в шкатулку. Да, наверно, Оливия упаковала её в чемодан. Переодевшись в предложенный наряд, я довольно оглядела себя и вышла к Даниелю, который что-то быстро печатал на компьютере. При моём приближении он поднял голову и улыбнулся.

– Сейчас ты довольна? — спросил он.

– Да, — уверенно ответила я.

– Голодна? — хитро улыбнулся он.

– Да, в обоих случаях,— я обошла его и села на своё место.

– Ден,— позвал он стюарда, и тот тут же появился.— Подай нам ужин.

– Хорошо, мистер Хард,— кивнул парень и скрылся.

– А что касается твоего второго голода, mia bella, у нас с тобой вся жизнь впереди,— прошептал он мне на ухо и легко поцеловал в щёку.

Сейчас я была абсолютно счастлива. Что это такое? Это когда не существует чёрного и белого, красивого и уродливого. Все, в данное мгновение прекрасно. Сидящий рядом мужчина, который непонятен и скрытен, но от этого становится, ещё более любим.