За гранью лжи
Шрифт:
– Почему?— я встала с моего такого нагретого места, и боль отдалась в голове, но прекратилась, я выдала себя тем, что поморщилась.
– Потому что ты бледная, с тёмными кругами под глазами, и засыпаешь на ходу,— констатировал факт Даниель.
– Но у меня есть, где жить!— возмутилась я.— Верни меня обратно, вот и все!
– Конечно, есть, с этого дня ты живёшь со мной, в моём доме,— усмехнулся Даниель.
– Но…,— я пыталась собраться с мыслями.— Но почему?
– А ты забыла наш разговор вчера?— он упёрся локтем в окно и согнул руку, дотрагиваясь
Это действие на мне сказалось горящими щеками и мыслями о поцелуе.
– Нет, — буркнула я.— Но я не понимаю, зачем нам жить вместе?
– Чтобы и ты, и я были друг у друга под рукой, чтобы ты не бежала искать удовольствие на стороне, и к тому же, вечером мы сможем обсудить условия нашего контракта. Ты выспишься, Лео тебе приготовит, что ты захочешь, и ты предоставишь мне список своих требований, а я тебе своих,— рассматривая меня, произнёс Даниель.
– А как же обследование?— прищурив глаза, спросила я.
– Я приглашу на дом, — пожал плечами он.
– Не забудь пригласить и на свою душу, потому что я тоже хочу знать, что ты не подцепил от Клер или от кого-то ещё гадость,— скривилась я и опустилась на спинку сидения.
– Я могу точно ска…
– Я не верю тебе и не доверяю, или ты боишься результатов?— я перебила его и отвернулась к окну.
– Знаешь, Рики, разворачивайся, я решил мы поедим в клинику сейчас. Мисс Феир уже отлично себя чувствует для того, чтобы источать яд, значит, процедуру и приём переживёт,— усмехнулся Даниель и также отвернулся к окну.
Придурок! Но я прислушалась к собственным ощущениям, голова перестала болеть, но конечно тело ломило, но мыслила я на удивление ясно. И пришёл в голову вопрос, который я так хотела задать:
– Даниель,— окликнула я мужчину, и его плечи напряглись, он повернулся, его зелёные глаза упёрлись в мои.— Меня терзает один вопрос, по…
– Давай потом, Лана,— он закрыл глаза и выдохнул.
– Нет, я хочу знать сейчас,— настаивала я на своём.
– Хорошо, один, остальное вечером,— не открывая глаз, произнёс он.
Сейчас он выглядел таким ранимым, и рука уже готова была потянуться, чтобы погладить его по щеке и стереть суровую складку на лбу.
– И?— он открыл глаза и посмотрел на меня удивлёнными глубокими глазами, от неожиданности и смущения, что я как дура на него пялилась, я отвернулась.
– Ты прав, лучше вечером,— промямлила я, пытаясь совладеть с необычной фантазией за секунду до этого.
– Mia bella, я слушаю,— тише сказал он и его голос приобрёл знакомую хрипотцу.
– Тебе не понравится, ну ладно,— я повернулась к нему.— Объясни мне разве это честно, что я буду жить с тобой два года и отбывать срок, который заслужила Клер? А она, в свою очередь, поедет охмурять нового дурака? Это совсем нечестно, я ничего не сделала, и сейчас я наказана! А она пожила в роскоши, сыграла свадьбу, изменила тебе и вышла сухой из воды! А я получила только унижение, оскорбление и удар по лицу за то, что имела право сказать тебе что-то против, и вдобавок меня продали! Где справедливость?
– Если ты решила, что я оставлю Клер в покое, после того, что она сделала, то ошибаешься. Она два года не имеет права выезжать из страны, помимо этого я забираю у неё всё, она остаётся на улице. И да, миллион я разбил на сорок восемь месяцев, и как только месяц нашей совместной жизни будет оканчиваться, Клер каждый месяц первого числа будет вносить в банк свою часть, которую ей будут пересылать мои поверенные. Если она этого не сделает, решит сбежать или ещё какую-то глупость, то её ждёт тюрьма. И конечно, полное унижение в Америке, ты не читаешь газет?
Я помотала головой.
– Тогда прочти, и можешь глянуть в интернете, там тоже много интересного можно узнать. Не волнуйся о наказании Клер, мои адвокаты превратят её жизнь в ад. Лучше подумай о себе, когда в следующий раз будешь повышать на меня голос, или называть меня папочкой!— уже он говорил на высоких тональностях. — Ты считаешь, ты одна не спала, я также не спал всю ночь, я разгребал то, что натворила твоя мать. С утра я разговаривал с прессой, а это с шести утра. Ты думаешь, блять, я не устал?
Его слова пристыдили меня и заставили посмотреть на этого мужчину по-другому, который ожидал счастливого брака, а получил судебное разбирательство. И сейчас я понимала, что мне его жаль, мне его чертовски жаль, как и себя, мне жаль.
– Прости,— я осторожно положила руку на его плечо, и он посмотрел на мою руку.— Ты прав, я настолько растворилась в самой себе, что не подумала, что и ты потерпевшая сторона. Мне, правда, жаль, что так все вышло. Ты не заслужил того, что сделала Клер.
Я хотела убрать руку с его плеча, но он удержал её, а другой рукой придвинул к себе.
– Посмотри на меня, Лана,— прошептал он, и я подняла голову.
Его глаза светились такой силой, что она передавалась мне. Моя грудь начала вздымать чаще от такой близости, когда мы не ругаемся, а он нежно поглаживает большим пальцем мою скулу. Даниель наклонил голову, и я услышала рядом с ухом горячий шёпот:
– Запомни этот момент, mia bella, и никогда этого не делай. Мне не нужна твоя жалость, или кого-то ещё. Мне нужно твоё тело и твоё горячее дыхание, твой хриплый голос и твой стон. А жалость оставь для себя, ведь, возможно, ты, вскоре превратишься в стеклянную куклу.
И он отшвырнул меня от себя с такой силой, что я ударилась затылком о стекло машины. Я выдохнула от боли, и приложила руку к голове.
И я жалела этого сукиного сына? Урод!
– Выходи, мы приехали,— холодно сказал Даниель и вышел из машины.
Я заметила, что Рики нет за рулём, что он уже стоит около моей двери и ждёт, когда я буду готова выйти. Также я видела, как Даниель вместе с охраной заходит через заднюю дверь. И снова горло сжало и стало сложно дышать от волны обиды, которая поднималась из груди.