За красоту убивают
Шрифт:
Дэнни сходила в свой кабинет и принесла групповой снимок, на котором была и Анна. Она оказалась не просто привлекательной, в ее внешности было что-то искушающее сексуальное. Темные глаза и темные волосы — коротко стриженные и провокационно растрепанные, а в объектив камеры она смотрела так, словно собиралась соблазнить фотографа. Сравнив ее с другими людьми на снимке, я прикинула ее рост — пять футов четыре или пять дюймов. Фигура у нее была роскошная. За такое тело и убить не жалко, подумала я, разглядывая изображение, и тут же мысленно застонала, осознав свою мысль.
— У нее был друг?
— Некоторое время назад между ней и Эриком, нашим сотрудником, явно что-то происходило, но, как видно, их роман оказался непрочным. Он индеец во втором поколении, очень спокойный. Трудно представить, что он мог затаить на Анну зло.
— Полиция как раз на нем и сосредоточится, раз он работал вместе с ней в этот вечер. У нее потом появился кто-то другой?
— Летом мы взяли нового тренера по теннису, и в последнее время я замечала, что он около нее крутился, но я понятия не имею, было у них что-то или нет. Ты же меня знаешь, я люблю общаться с людьми, но Анна на контакт не шла. Она сторонилась людей.
Я поинтересовалась, типично ли это для женщин ее профессии, и Дэнни объяснила, что, по ее наблюдениям, массаж как профессия привлекает несколько типов женщин. Есть «матери всего сущего», для которых массаж всего лишь еще один способ общения с людьми. Были такие, которых Дэнни относила к типу йогов, — вольные духом, полностью поглощенные заботой о своем теле, и для них мысль о работе в конторе, вообще в любых рамках, была невыносима. А еще имелись стреляные воробьи — женщины, ищущие все равно что, лишь бы это сделало их счастливыми. Анна, по ее мнению, сочетала в себе два последних типа.
— Как она ладила с людьми, с которыми работала?
— Я знаю, что многие тоже считали ее замкнутой. Когда Анна сюда приехала, она подружилась с одной женщиной, но та уехала прошлой зимой, вообще из города. Существовало… Нет, это не имеет значения.
— Скажи.
— Понимаешь, между женщинами — сотрудницами спа существует что-то вроде соперничества за число постоянных клиентов. У Анны и у Пайпер их было гораздо больше, чем у других, и это вызывало у них обиду, особенно в отношении Анны, потому что она работает у нас всего год. В какой-то степени из-за ее успехов Джош назначил Анну помощником менеджера всего через девять месяцев.
— Кто-нибудь обижался больше других?
— Корделия, — после паузы произнесла Дэнни. — Это одна из тех, кто работает здесь несколько лет. Она очень, очень квалифицированная массажистка. Относится к типу «матери» и вынослива как вол. Но, понимаешь, сила не всегда главное. Иногда массажист владеет чем-то еще — техникой гипноза, например, — и это нравится людям даже больше, чем сильные руки. Подозреваю также, что Корделия любит поболтать, а большинство клиентов этого не выносят.
Слушая Дэнни, я обратила внимание на ее измученный вид, осунувшееся лицо и круги под глазами — ей нужно было как следует выспаться. Я предложила на этом закончить разговор и возобновить его утром. Она рассеянно согласилась, внезапно погрузившись в свои мысли.
— В чем дело, Дэнни? — спросила я. — Ты что-то от меня скрываешь?
Она посмотрела на меня, растерянно нахмурившись.
— И да и нет, — наконец решилась она. — Кое-что меня действительно тревожит, но умолчала я об этом лишь потому, что не знаю, в чем тут дело. Последние несколько месяцев меня не покидает ощущение, что в спа творится что-то непонятное. Я пыталась проводить там побольше времени, но ничего конкретного не заметила.
Так вот на что намекала моя мать, когда говорила, что беспокоится за Дэнни.
— А нельзя ли поподробнее? — попросила я.
— Понимаешь, я улавливаю какие-то флюиды. Они идут от Джоша и некоторых других, включая Пайпер, Анну и еще одну девушку, Лорен, но в августе она переехала на Гавайи. Я ловила взгляды, которыми они обменивались, когда я находилась в спа, словно у них был какой-то секрет. Если я предлагала им помощь, они от нее отказывались.
— Ты говорила об этом полиции?
— Нет. А что я могла сказать — что меня одолевают дурные предчувствия?
— Как идут дела в спа?
— Великолепно. Поэтому я ничего Джошу и не говорила. Он здесь всего два года, и спа при нем стало пользоваться бешеным успехом, особенно в последний год, когда мы внесли некоторые изменения в оформление интерьеров. Поэтому о нерадивости или халатности не может быть и речи. Джош очень вспыльчив и, боюсь, выйдет из себя, если я предъявлю ему обвинение, ни на чем конкретно не основанное.
— Интересно, а не воруют ли они деньги? Ты проверяешь счета и документы?
Дэнни ответила, что проверяет, но не так тщательно, как следовало бы. Я пообещала, что утром непременно взгляну на ее финансовые записи — не выскочит ли что-нибудь неожиданное. Это дало бы мне в руки конкретный повод для немедленной атаки.
— Кстати, а когда возвращается Джордж? — спросила я Дэнни, выключавшую свет.
— Завтра. Сегодня вечером я пыталась дозвониться до него по сотовому, но он, видимо, отключил его на ночь.
Комната Дэнни находилась на первом этаже. Подождав, пока за ней закрылась дверь, я поспешила по коридору к центральной лестнице, ведущей на второй этаж. Хотя весь коридор был освещен, в дальнем конце его сгустились тени, и я быстро отперла свою дверь, захлопнула и закрыла на задвижку.
Скинув туфли и одежду, я повалилась на кровать. Меня захлестывало такое количество всевозможных эмоций, что трудно было определить, какие из них главные, а какие присоединились по ходу дела. На первом месте, несомненно, была печаль и вина в связи со смертью Анны. Если бы я сообщила вовремя о том глухом звуке! Может, это не спасло ей жизнь, но помогло бы задержать убийцу. Еще меня очень беспокоила Дэнни. Если полиция не найдет ближайшее время убийцу, это событие действительно нанесет удар по бизнесу. Я должна сделать все, чтобы ей помочь.