За красоту убивают
Шрифт:
Остальные поплелись в кабинет Дэнни. Я уселась в маленькое кресло, а Дэнни объявила, что приготовит чай. Молодой полицейский встал у двери. Он явно получил инструкции не спускать с нас глаз и следить, чтобы мы не обсуждали между собой случившееся и никуда не звонили.
Подобрав под себя ноги, я принялась проигрывать в памяти все, что произошло, с того момента, как я вышла из своей комнаты. Мне не хотелось судорожно копаться в памяти, когда со мной наконец начнут говорить полицейские. Я нервничала по двум причинам. Первая — это история с моими часами. Я была уверена — полицейским покажется странным, что я настояла на поисках часов. Копы сразу проникаются недоверием к нелогичным или необычным поступкам, и то, что я заставила открыть спа посреди ночи, вполне под эту категорию подпадает. Вторая причина — они будут весьма недовольны тем значительным уроном, какой я нанесла уликам. Если на майларе или на скотче были отпечатки пальцев, я наверняка их смазала, а сняв и измяв скотч, я, вероятно, лишила полицию последнего шанса найти остатки рулона.
Но я не винила себя за то, что развернула тело. Фолы была теплой, когда я к ней прикоснулась, и, по моему разумению, человек внутри мог быть еще жив. Я прикинула, спа предположительно закрыли в десять вечера. Мы с Пайпер обнаружили тело почти в одиннадцать тридцать. Глухой удар я слышала около десяти тридцати. Что означает, что это вполне мог быть звук падения или, возможно, по пытка освободиться.
Вопрос, разумеется, заключался в том, кто мог совершить такое отвратительное преступление. Никаких следов взлома я не увидела, да и, кроме того, зачем преступник брать на себя такие хлопоты и заворачивать тело? Скорее всего некто проник в спа с намерением убить женщину завернутую позже в майлар. Это мог быть посторонний человек, какой-нибудь психопат, преследовавший ее. Н наиболее вероятной возможностью оставался разъяренны и — или — обманутый любовник. Кто бы это ни был, о наверняка не ожидал, что кто-то заявится в спа после закрытия. По спине у меня пробежал холодок, когда я сообразила, что едва с ним не столкнулась, проходя, может был за минуту до него через автостоянку.
Вернулась Дэнни с подносом, на котором стояли чашки и чайник. Она приготовила лимонный напиток, не содержавший, насколько я знала, ни единой молекулы кофеина, но я все равно взяла чашку, чтобы чем-то себя занять. Полицейский отказался. Ему, похоже, больше нравилась газировка.
Дэнни расположилась за письменным столом и заявила, что проверит список процедур за прошедший вечер.
— На девять часов вечера у нас записались всего двое, — проговорила она, включив компьютер и найдя нужны файл. — Обе — женщины. С одной должна была работать Анна. С другой — специалист по имени Эрик.
— Эти женщины живут в гостинице?
— Да. После семи часов мы не берем клиентов с улицы.
Коп метнул на нас взгляд, означавший, что мы не должны обсуждать друг с другом это дело. Я вернулась к своим мыслям, снова и снова проигрывая в голове события этого вечера. Прошло полчаса, но никто и не думал нас допрашивать. Я боролась с одолевавшим меня сном и закрыла глаза, чтобы просто дать им отдых. Следующее, что я ощутила, — меня будили.
Надо мной стоял незнакомый мужчина и звал меня по имени. Рост пять футов десять дюймов, подтянутый, лет тридцати пяти, предположила я, хотя он был почти совсем седой.
— Простите, если напугал вас, — извинился он. — Я старший детектив Бек. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.
На нем были серые брюки, серый шерстяной свитер поверх белой рубашки и коричневая замшевая куртка. Чересчур шикарно, особенно если учесть, что человека вызвали на службу в его выходной день. Я вдруг сообразила, что, вероятно, именно он выходил из машины на стоянке. Тогда из-за волос я предположила, что это мужчина среднего возраста.
— Разумеется, — кивнула я, садясь и пытаясь проснуться. — А где все? — Ни Дэнни, ни полицейского в форме в комнате не было.
— Всех, кроме миссис Хабнер, развезли по домам. Она прилегла в соседней комнате. Решила дождаться вас.
— Ох, я, кажется, заснула.
— Дать вам минуту? — спросил он, хотя по тону его было ясно, что так долго ждать он не намерен.
— Нет-нет. Я уже проснулась.
— Тогда давайте начнем, — решительно заговорил он. — Вы живете в гостинице? — Он взял стоявший у стены стул с прямой спинкой, поставил его передо мной и сел, заставив меня в моем кресле почувствовать уменьшившейся Алисой в Стране чудес.
Я объяснила природу своей дружбы с Дэнни и причину своего приезда сюда с Манхэттена. Между тем он вытащил из кармана замшевой куртки блокнот. Пола куртки слегка сдвинулась, и я заметила, что, просовывая ремень в шлевки, детектив пропустил одну из них. Может, он и правда был в постели, когда ему позвонили насчет убийства?
— Так что вы делали в спа в половине двенадцатого ночи?
Я знала, что он уже все выяснил у Пайпер, но не хотел показывать мне свою осведомленность. Он желал узнать мою версию, проверив ее по минутам. Я поведала ему о массаже, о пропаже часов, о разговоре с Натали и о том, как она звонила Пайпер и та пришла, чтобы впустить меня в спа.
— Разве это не могло подождать до утра?
Ну вот, подумала я, началось, как и следовало ожидать. Я вздохнула и ответила по возможности кратко:
— Понимаете, эти часы очень много значат для меня, и я была уверена, что не засну, пока не найду их.
— Тогда расскажите мне обо всем, что случилось в спа… с самого начала. Вы с Пайпер вошли вместе?
— Да, мы вошли через боковой вход, из гостиницы. Но вообще-то это не начало.
Он делал записи, но тут с удивлением поднял на меня глаза:
— Да?
— Мне нужно кое-что объяснить, — заторопилась я. — Прежде чем звонить дежурной, чтобы узнать, не откроет ли кто-нибудь спа, я сбегала вниз проверить, а вдруг спа все еще открыто?
Полицейский молчал. Просто смотрел на меня темно-синими глазами. Седые волосы сбили меня с толку, а потому я сразу и не заметила, что он ошеломляюще красив.
— И? — наконец спросил он. В голосе его засквозило едва заметное раздражение, похоже, терпение начало ему изменять.
— Оно уже не работало. Внутри было темно. Я подергала дверь, но она была заперта. Но я услышала кое-что, что может оказаться важным.
Пауза.
— И что же это было? — спросил он. Боже, его манера ведения допроса меня доконает. Вполне возможно, что к концу ночи в этом проклятом убийстве окажусь виновата я.
— Я услышала глухой звук, как от падения, — объяснила я. — Более точно описать его не могу. Просто глухой звук падения. Теперь я спрашиваю себя, не билась ли тогда на полу погибшая женщина?