За миг до удара
Шрифт:
– Ревность здесь ни при чем, – резко перебила она. – Дима всегда был моим и останется только моим, пока я жива, понятно? А те дешёвые давалки и извращенки получили своё за дело.
– А Ангелина Степановна – она тебе что сделала? – со злостью спросила я.
– А это тебя вообще не касается! – посуровела она. – И вообще, ты сейчас не о том думаешь. Ты ведь уже все поняла, не так ли? Вернее, поняла только половину, но тебе и этого хватит, чтобы сообразить, что пора подыхать.
Так что лучше подумай, как мне это лучше сделать.
– Интересно,
– Нет, не только за этим, – хмыкнула Галя. – У меня есть свой интерес – пиковый, – она хитро прищурила глаза. – Димы не будет часа два. Ну, в крайнем случае, часа полтора уж точно. За это время я хочу кое-что сделать для себя…
– Ну так делай, только оставь меня в покое, – презрительно бросила я. – И вообще, я уже залежалась тут. Давай, короче, или стреляй, или ослабь проволоку у меня уже конечности отнялись…
– Они тебе все равно уже не понадобятся, ха-ха-ха! – Она рассмеялась звонко и искренне, как дитя. Или как душевнобольная. – Ой, не могу, как смешно!
– Смеяться будешь в аду – говорят, там все смеются, – усмехнулась я.
– А мне все равно – я в эти сказки не верю, – заявила она. – Есть только одна жизнь, здесь, на земле, и её нужно прожить, невзирая ни на что, ни на какие нормы, правила и законы, придуманные некогда рабами, чтобы ограничить свободу хозяев. Нужно успеть взять себе все, что нравится и чего хочется душе.
Любой ценой. И взять сегодня, сейчас, а не завтра, потому что никакого завтра может и не быть – человек слишком уязвим. Вот это и есть истинная свобода в моем понимании. Врубаешься, детка?
Я промолчала, разглядывая её и пытаясь понять, что творится у неё в голове. С виду вроде нормальная девчонка, без сумасшедшего блеска в глазах, слюна по подбородку не стекает, тело не дёргается, почти не смеётся без причины, а творит невесть что.
Она отошла от стола и присела около меня, с любопытством изучая моё лицо пытливым взглядом своих холодных голубых глаз. Делала она это так, словно рассматривала карту города, в который собралась поехать в первый раз. Поскольку я не могла ничего возразить, то просто закрыла глаза, чтобы не видеть её слишком серьёзного и сосредоточенного лица.
– Да-а, подружка, – задумчиво протянула она, – что-то в тебе явно есть.
А ну-ка давай глянем на остальное…
Не успела я понять, что она задумала, как, схватив мой плащ за воротник, она «расстегнула» его рывком, повыдирав все пуговицы. Затем то же самое проделала с моей блузкой, а потом и с юбкой. В результате я осталась лежать перед ней в ворохе собственной изуродованной одежды, со связанными за спиной руками, ощущая себя совершенно голой. Впрочем, так оно почти и было.
– Ух ты! – восхищённо пробормотала она, уставившись на мою грудь. – Надо же, какая, оказывается, она бывает красивая! А я и не подозревала…
Тут она протянула руку и стала ощупывать мою грудь так, будто перед ней лежала каменная статуя, а не живой человек. Затем перешла на живот.
– Убери
Она презрительно усмехнулась и опять принялась за грудь.
– Ну что ты можешь мне сделать, дурочка? Ты ведь всего лишь смазливая и глупая девка…
– Если бы не проволока, я бы тебе показала, что я могу сделать, – зло бросила я сквозь зубы. – Ты бы сейчас визжала от страха и молила о пощаде, тварь ты сумасшедшая… Убери руки, сказала!
– У-у, какие мы грозные! – удивлённо проговорила она и поднялась. – Хочешь сказать, что сможешь справиться со мной, если я тебя развяжу? Да я ж тебя, куколка, изуродую так, что родная мама не узнает.
– А ты развяжи – и посмотрим, – хмыкнула я с презрением. – А то треплешься тут… А боишься – так и скажи.
Её губы расплылись в довольную улыбку, в глазах мелькнул интерес, она положила пистолет на стол, вернулась ко мне и заявила:
– Только потом не говори, что я тебя не предупреждала, договорились?
Жалеть я тебя не буду. Ты – дура, понимаешь? Ты, может, и красивей меня, но не сильней – это уж точно. Вот мы тебе красоты-то и поубавим. И спеси тоже поубавим. Считай, что сама напросилась. Сейчас ты увидишь, какой должна быть настоящая женщина…
Сердце моё подпрыгнуло от радости, когда она начала распутывать проволоку на моих лодыжках.
– Ты только не бросайся на меня сразу, – усмехнулась я, – а то ещё прикончу от злости – потом в суд тащить будет некого.
– Нет, вы только посмотрите на неё, – пробормотала она, – наглости нет предела! Это ты от страха, что ль, так хорохоришься?
– Нет, от счастья, что смогу тебе сейчас мозги на место вставить, – язвительно парировала я.
– Перевернись…
Я перевернулась на живот, и Галя освободила мне руки. И тут же отошла к столу, взяла пистолет, потом, подойдя к двери, закрыла её на ключ.
– Это чтобы ты не сбежала, – пояснила она со смехом, – а то по всей даче за тобой гоняться мне как-то не в кайф.
Я уже поднялась, скинула плащ и стояла, разминая затёкшие запястья.
Теперь, когда Галя сама себя загнала в ловушку и даже дверь заперла, мне уже можно было ни о чем не волноваться – она была в моих руках, осталось лишь препроводить её в милицию. В том, что я это сделаю в ближайшие полчаса, я не сомневалась ни мгновения.
– Ты что же, с пистолетом будешь драться? – спросила я со смехом. – Тогда понятно, почему ты такая смелая…
Она сочувственно вздохнула, посмотрев на меня как на наивное дитя, отошла к стульям, вынула обойму, положила её на стул, а пистолет бросила на пол.
– Так будут понадёжнее, – пояснила она, возвращаясь и останавливаясь в трех шагах от меня. – Ну давай, что ли, начнём? – В глазах её блуждала все та же самоуверенно-презрительная усмешка. – Только предупреждаю: у меня чёрный пояс по айкидо. Извини, что не сделала этого раньше. Как тебе такая новость?