За нами Москва
Шрифт:
– Я уже позаботился об этом, господин фельдмаршал. – сказал Канарис, радуясь своей предусмотрительности. – Вчера в расположение русских заброшена диверсионная группа майора Лемке из полка «Бранденбург». Задача группы – захватить мост через канал Москва – Волга и обеспечить проход по нему танков Гудериана. Я уверен, что майор Лемке справится со своей задачей. План захвата моста разработан с особой тщательностью и в нем предусмотрены все возможные случайности.
– То есть, я могу доложить фюреру, что завтра наши доблестные войска войдут в Москву? – спросил Кейтель.
– Конечно!.. – ответил Канарис. – Завтра они будут пить шампанское на Красной площади.
ПОДМОСКОВЬЕ. ПОСЕЛОК ОТРАДНОЕ
Майор Лемке вернулся из Москвы только утром следующего дня. Сняв промокшие ботинки, он присел у костра, и протянул к нему покрасневшие от холода руки.
– Чертовски замерз… – хриплым голосом пожаловался он Бауэру.
Тот протянул майору фляжку со шнапсом. Сделав три больших глотка, Лемке причмокнул от удовольствия языком.
– Благодарю лейтенант, вот теперь со мной все в порядке! – заметно повеселев, сказал он.
В глазах Бауэра Лемке прочел немой вопрос. С видом фокусника он извлек из внутреннего кармана пиджака несколько сложенных в полоску листов папиросной бумаги. Передавая их лейтенанту, Лемке сказал:
– Представляете, что я пережил, когда тащил эти листочки мимо русских патрулей. У меня три раза проверяли документы, но, слава богу, все обошлось.
Бауэр аккуратно развернул листочки и стал их рассматривать.
– Крайне неразборчивый почерк и очень мелко написано. – пожаловался он.
Лемке усмехнулся.
– Вопрос лейтенант не в том, как написано, а в том, что… – самодовольно заметил он.
Взяв листочки у Бауэра, Лемке положил их себе на колени.
– Здесь нарисована схема охраны моста, который мы собираемся захватить. – приглушив голос, сказал он. – Схема минирования местности с указанием проходов в минных полях, схема минирования самого моста и указания, как мину можно обезвредить и, пароли и отзывы на эти сутки.
Бауэр недоверчиво взглянул на майора.
– Господин майор, разве в течение ночи можно было узнать эти сведения?
Лемке снисходительно похлопал Бауэра по плечу.
– Лейтенант вы явно недооцениваете нашего шефа, адмирала Канариса… – нравоучительно ответил он. – Как я вам уже говорил, он начал готовиться к этой войне задолго до ее начала.
– Но такие сведения можно узнать только от русского… пленного или работающего на нас. Раз в плен мы никого не брали, да и не каждый пленный знает такую информацию. Значит, мы имеем источник у русских. Причем источник хорошо информированный.
Лемке кивнул.
– Вы догадливы Бауэр. У нас есть источник. Но я имел право им воспользоваться только в случае крайней необходимости. Сегодня я посчитал, что такая необходимость возникла. Теперь наша задача существенно упростится и, я думаю, что сегодня ночью мы атакуем и захватим мост.
Бауэр нахмурился.
– А не приведет ли это к разоблачению нашего агента? Русское командование наверняка заподозрит кого-то из своих в предательстве.
Лемке небрежно отмахнулся.
– Вряд ли у русских будет на это время… – ответил он. – Завтра утром наши танки войдут в Москву. Да и этот человек нам нужен только для захвата русской столицы. Дальше необходимость в нем отпадает и мне глубоко безразлично, что с ним будет. А теперь лейтенант давайте готовиться к предстоящей операции.
Лемке обулся, встал и вместе с Бауэром направился к выстроившимся в колонну диверсантам.
ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ. ЗДАНИЕ НКВД
Длинный ночной звонок разбудил майора Копылова в четыре часа утра. Он спал у себя в кабинете, на диванчике, приставленном к письменному столу. Копылов прижал трубку к уху и вначале не понял, кто ему звонит.
– Повторите еще раз, кто вы? – попросил он.
– Старший лейтенант Воронцов! – послышалось из трубки. – Я командир роты, которая охраняет мост через канал Москва – Волга.
– Да, да… слушаю вас – наконец вспомнив звонившего, ответил Копылов.
– Товарищ майор… – произнес срывающимся голосом Воронцов. – У нас «ЧП». Немецкие диверсанты захватили мост через канал и удерживают его.
– Что?… – не сразу понял сказанное Воронцовым, Копылов. – Повторите!
– Немецкие диверсанты, – четко выговаривая каждое слово, повторил Воронцов. – захватили мост через канал и удерживают его. Я позвонил в московскую комендатуру и командиру дивизии полковнику Марченко. Он приказал поставить в известность вас.
– Как этот произошло? – после долгой паузы, спросил Копылов. – И какие вами приняты меры?
– В три часа ночи диверсанты бесшумно сняли часовых и сумели захватить пулеметные точки около моста. Почти сразу пропал ток в проводах, идущих к мине, предназначенной для взрыва опор моста. Как только прозвучали первые выстрелы, я поднял по тревоге роту и атаковал захвативших мост диверсантов. Но рота попала под пулеметный огонь и залегла. Командир дивизии десять минут назад выслал нам подкрепление – усиленную бронеавтомобилями роту. Пока она не подошла…
– Я все понял. – быстро ответил Копылов. – Сейчас же к вам выезжаю.
Копылов оделся, но прежде чем спустится во двор, и сесть в машину, позвонил в Генеральный штаб. Ему ответил дежурный.
– Здравствуйте! – поздоровался с ним Копылов. – Товарищ генерал, скажите, пожалуйста, были ли сегодня попытки немецких войск прорвать нашу оборону на правом фланге Западного фронта?
– Да были, товарищ майор, – ответил генерал. – только что звонил командующий фронтом генерал армии Жуков и проинформировал нас, что три часа назад немецкие танки попытались прорвать нашу оборону на клинском направлении. На второй линии обороны они были остановлены. Сейчас туда переброшены все фронтовые резервы. В районе Клина идут ожесточенные бои.