За пеленой дождя
Шрифт:
Алеша был мальчиком сложным, поначалу общаться не желал. Как только мама уезжала, он прятался под стол, и никакими уговорами его оттуда было не выманить. Даже еду приходилось ставить на пол – не погибать же ребенку от голода. К следующему его появлению в моей квартире я подготовилась. Купила коробку пластилина, альбом с цветными карандашами и несколько детских книжек. Как и положено, после ухода мамы мальчишка спрятался под столом. Пластилин и карандаши его не заинтересовали, а вот к книгам он проявил огромный интерес: сказка про доброго доктора Айболита была для него очень интересной. Сначала я заметила, как из-под стола появилась светлая головка: два внимательных глаза следили за мной. Сам он пока подойти не решался. Усевшись на диване, я читала вслух. Мальчик приблизился, понимая, что со мной ему ничего не угрожает. Через час непрерывного чтения я окончательно охрипла, но подарком послужило то, что Алеша сидел рядом, разрешая дотронуться до своей руки. Мы стали добрыми друзьями. Он рассказывал о себе и о друзьях, которые большей частью оказались лишь плодом детской фантазии.
Он был очень одинок. В сад мальчик ходил редко, часто болел.
…Ирка с сыном отправилась погостить у родственников в Италии. У ее троюродной тетки дочка вышла замуж за итальянца и проживала во Флоренции. Умные итальянцы предпочитают летом уезжать в страны с более приятным климатом, тогда как наши соотечественники обожают жариться на солнце в сорокапятиградусную жару. Оставив квартиру в полном Иркином распоряжении, итальянская парочка направилась познавать Скандинавскую природу с ее бесконечными дождями. Ирка же, забыв о сиесте, шастала по знойным улицам и ездила на автобусе к морскому побережью. Алеша жару переносил плохо, поэтому все дни поводил дома под присмотром итальянской няньки – соседки, матери трех детей, поэтому четвертый ей был не в тягость. По крайней мере, так считала Ирка, не особо вдаваясь в нюансы темпераментной речи женщины. Муж в путешествии участия не принимал, предпочитая оставаться дома. По словам Ирки, попугая ему нельзя было доверить, потому как друг друга они на дух не выносили. Она даже предполагала, что этот подлец способен извести птичку насмерть. Такой была его ненависть.
Итак, Иннокентий был перевезен в мою квартиру и водружен вместе с клеткой прямо на обеденный стол. Больше разместить его было негде. На ласковое «Кеша» он не откликался, предпочитая уважительное к себе обращение. По правде говоря, уважать его было особенно не за что. Мне кажется, более бесполезного существа на свете нет и быть не может.
Он с презрением осмотрел свое новое пристанище и смерил его хозяйку, то есть меня, холодным взглядом. Я могу его понять. Кто бы радовался, если бы насильно его переселили из многокомнатных хором в скромную однокомнатную халупу. Иннокентий явно не был счастлив подобным переменам в своей жизни. Он решил мстить.
Нужно заметить, что попугай этот был не милой маленькой птичкой, каким я себе его представляла. Ирка говорила, что это какаду, но я мало разбираюсь в птичьих породах. Когда-то я видела у одной знакомой попугая. Сидел он весь такой зеленый в симпатичной клеточке, кушал яблоко и тихонько чирикал что-то на своем птичьем языке. Теперь я знаю, что это был волнистый попугай. С какаду он не имеет ничего общего. Иннокентий был раз в десять больше той птички и яблоки кушать категорически отказывался, как и сидеть в клетке. Ростом он был примерно полметра, а когда распушал свой хохол на голове, становился и того больше. Клюв его выглядел устрашающе, как и лапы, снабженные огромными когтями. Меня Иннокентий не полюбил сразу и всячески это демонстрировал. Проходя мимо, он исхитрялся побольнее ущипнуть меня за ногу. Если он летал, то плоды его активной жизнедеятельности падали мне на голову или же в постель. Поэтому по дому мне приходилось ходить в шапке. Загнать его в клетку не представлялось возможным. Из списка продуктов, который мне оставила Ирка, предназначенных для кормления любимца, он практически ничего не ел. Зато хорошо питался из моей тарелки. Все ему было нипочем, птичий желудок работал, как часы. Ел он суп и кашу, не брезговал даже жареной курицей. Про себя я называла его каннибалом. Вдуматься только, ведь курица из того же отряда пернатых, что и Иннокентий. Жуть какая.
Удивительно, как у такой замечательной во всех отношениях женщины, как моя подруга, прижилось такое мерзкое животное. Когда я думала о том, что делить жилплощадь с монстром мне предстоит долгие два месяца, меня охватывала паника. Уходя на работу, я видела в кухонном окне большое белое пятно с желтым хохлом. Удостоверившись, что я не вернусь, он приступал к мщению. Наверное, он думал, что я специально забрала его у любимой хозяйки.
…Вечером в доме заставала полный разгром. Разбитая посуда, оторванные корешки книг, обгрызенные цветы. Признаюсь, от отчаяния меня даже посетила мысль оставить открытым окно, чтобы домашний тиран самостоятельно покинул пределы моего жилища. Я даже открыла ненадолго форточку на кухне. Но Иннокентий не был дураком, улетать не собирался. Он хитро посмотрел на меня и заглотил кусок копченой колбасы, отщипнув его от целого батона. Алеша был прав, попугай был весьма хитер и сообразителен. Я пыталась воздействовать на него не только строгим голосом, но и лаской. Эту заразу было ничем не пронять. Он смотрел на меня, как на низшее существо, не собираясь реагировать на нравоучения. Прошло почти две недели со дня подселения в мою квартиру неприятного соседа. Во что превратилась моя жизнь за это время, сказать страшно. Постель и одежда были обгажены паршивцем, ноги покрыты синяками, в квартире стоял полный разгром. Двух месяцев
Я решила из клетки птицу больше не выпускать, чтобы раз и навсегда прекратить издевательства над собой. В конце концов, я – человек, и никакая животина не смеет превращать мою жизнь в ад. Иннокентий выглядел вполне спокойно и аппетит его свидетельствовал о хорошем самочувствии. Только однажды я стала замечать, что перьев на его теле стало вроде бы меньше. Или же они потеряли прежнюю густоту. Сквозь проглядывала бледная кожа. На столе, где стояла клетка, можно было найти его белые перышки. Посоветовавшись в аптеке, купила ему витамины, надеясь, что все восстановится. Виданное ли дело, чтобы попугай ел мясо и копченую колбасу. Человек от такой пищи облысеть может, не то что экзотическая южная птица. Чтобы восполнить нехватку витаминов и микроэлементов, я спустила на рынке почти всю зарплату, накупив всевозможных фруктов и овощей. Несмотря на мои старания, Иннокентий стремительно терял оперение. Теперь он больше напоминал кукушонка своей плешивостью. Я бы так и терялась в догадках, пытаясь установить причину облысения, если бы совершенно случайно не увидела, как попугай самостоятельно выщипывал у себя перья. Заметив, что я на него смотрю, Иннокентий прекратил самоистязание, но было уже поздно. План был раскрыт, как и метод его исполнения. Я была абсолютно уверена, что делал он это для того, чтобы навеки рассорить меня с подругой. Вот, мол, гляди, кого выбрала себе в друзья. Но как помешать хитрому птенцу в осуществлении задуманного коварства? Не приковывать его, в конце концов, наручниками. Наконец, попугай выщипал у себя все перья и стал похож на гадкого голого кукушонка синего цвета или ожившую вдруг магазинную курицу времен развитого социализма. Кто помнит, они тогда продавались исключительно с головой, которая болталась на голой, непомерно длинной шее. Будучи в то время маленькой девочкой, мне казалось, что нет ничего страшнее этого синюшного магазинного выродка. И теперь точно такая синяя птица сидела на моем столе в клетке, с немым укором смотрела на меня хитрыми глазами, ожидая мести любимой хозяйки за сотворенное с ним злодеяние. Нужно сказать, что никакой вины я за собой не чувствовала, потому что кормила кукушонка сверх возможностей моей зарплаты. Вскоре синяя птица моего несчастья совсем загрустила. Несмотря на жаркую погоду за окном и зной на кухне, его била мелкая дрожь. Очевидно, попугаи чувствуют себя не слишком хорошо без оперенья. Заглянув в детский магазин, я купила симпатичную вязаную кофточку и чепчик ей в цвет. Любезная продавщица, желая проявить участие, интересовалась, покупаю я для мальчика или для девочки. Когда я сказала, что это для попугая, она умерила свою любезность и отправилась о чем-то шептаться со своей напарницей.
Когда возник вопрос, как нарядить Иннокентия в обновки, я призадумалась. Возможно, воспользовавшись случаем, он попытается вырваться на свободу. Можно и глаза лишиться, если он применит холодное оружие, коим наградила его природа. Выглядел он не слишком агрессивным, поэтому я все же решилась. Когда открыла замок, птенец даже не отреагировал. Ему было все равно даже тогда, когда я засунула руку в клетку. Как же мне было неприятно дотрагиваться до голого существа. Казалось, что он непременно будет холодным и влажным. К радости моей он был теплым и сухим. Стараясь ничего ему не сломать, я запихала в рукава детской кофточки то, что еще недавно было крыльями и, нахлобучив чепчик на голову, завязала на его тощей шее тесемки. Другого выхода я не видела.
Вечером следующего дня вернувшись с работы, я застала Иннокентия лежащим на полу клетки. Он тяжело дышал, и вид его был ужасен. Медлить было нельзя. Что делать, я тоже не знала. Хотела было набрать знакомый номер неотложки, но кто же поедет спасать моего кукушонка? Схватив в ванной большое банное полотенце, я уложила на него Иннокентия, спеленав, как младенца. Выскочив на улицу, я попыталась поймать машину, еще не зная, куда ехать. Я долго махала руками у обочины дороги, но никто не спешил мне на помощь. Оно и понятно, кому охота тащить куда-то тетку с «младенцем» под конец рабочего дня. Я старалась выбирать машины попроще, чтобы соблазнить водителя если не собственным видом, то хотя бы возможностью заработать. Это в американских фильмах все легко. Выходит этакая красотка, показывает коленку и едет, куда ее душе угодно совершенно бесплатно. Про мою красоту я бы предпочла не распространяться.
Когда остановилась какая-то иномарка, я даже и подумать не могла, что это может относиться ко мне. В это время в кульке захрипел Иннокентий, и я, заливаясь слезами, пыталась ему помочь. Чем именно, я, конечно, не знала. Не представляя, как делать птицам искусственное дыхание, зажав попугаю клюв, я пыталась вдуть воздух в его нос. Я же знаю, что у людей нос и рот соединяются между собой. Скорее всего, попугаи имеют похожее строение. Очевидно, я ошибалась. От моих действий голова его только становилась больше, но в глазах радости не прибавлялось. Других способов оживления я не знала. Рыдая в голос, я не заметила, как сзади подошел кто-то.