За порогом Победы
Шрифт:
Собранные ЧГК материалы уже в 1943 году позволили провести судебные процессы над военными преступниками в Харькове и Краснодаре [47] . А в 1945 — 1946 годах и в других городах — Киеве, Минске, Риге, Ленинграде, Смоленске, Брянске, Великих Луках и др. При этом особо следует отметить роль судебного процесса в Харькове как первого юридического прецедента наказания нацистских военных преступников. Этот процесс являл собой реализацию деклараций союзников о наказании военных преступников и придавал необратимый характер правительственным заявлениям. В то же время харьковский процесс оказал своего рода давление на правительства союзников, делая невозможным отказ от проведения подобных процессов. Именно здесь впервые со всей определенностью было заявлено, что ссылка на приказ начальника не освобождает от ответственности за совершение военных преступлений.
47
Судебный процесс о зверствах немецко-фашистских захватчиков на территории гор. Харькова и Харьковской области: в период их временной оккупации. М., 1943; Судебный процесс по делу о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории гор. Краснодара и Краснодарского края в период их временной
Небезынтересно отметить, что посол США в СССР А. Гарриман в донесении госдепартаменту подчеркивал, что «процесс не оставляет сомнения в намерении советских властей привлечь к ответственности германское правительство и верховное командование за преступления и зверства, совершенные их именем и по их приказу». Он сообщал также, что американские корреспонденты, присутствовавшие на харьковском процессе, были убеждены в виновности обвиняемых, обоснованности предъявленных обвинений и отмечали строгое соблюдение судом юридических норм [48] . Посол рекомендовал использовать этот случай для проведения широкой кампании протестов против военных преступников.
48
Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1943, vol. III, р. 851 — 852.
Однако ни госдепартамент, ни военное министерство не только не сочли нужным поддержать это предложение, но даже выразили серьезную озабоченность [49] . Вопрос рассматривался Лондонским политическим военно-координационным комитетом, который решил, что следует в любом случае избегать повторения процессов, «на которых бы делались заявления, что они входят или выходят за рамки Московской декларации» [50] . Правящие круги Англии и США опасались, как бы их не заподозрили в причастности к осуществлению практических мер по наказанию военных преступников, проводимых Советским правительством. Хуже того. На Западе стали раздувать миф о том, что-де в СССР якобы проводится политика массовых казней, в связи с чем стали выражать деланые «беспокойства» и «опасения» [51] .
49
Ibidem, р. 850, 852. Ibidem, 1944, vol. IV, р. 1198 — 1211.
50
Ibidem, 1944, vol. IV, р. 1202.
51
CreelG. War Criminals and Punishment. New York, 1944, р. 152, 154. Sb. Glueck. Var Criminals. Their Prosecution and Punishment. New York, 1944, р. 80.
Правительства Англии и США по-прежнему не торопились, например, с организацией Комиссии Объединенных Наций по военным преступлениям, о создании которой было объявлено еще в октябре 1942 года [52] . Такая политика западных держав вызвала серьезную критику и давление со стороны прогрессивных сил. Поняв, что далее уже просто нелепо уклоняться от решения вопроса о наказании нацистских преступников, 20 октября 1943 года на встрече представителей союзных стран и доминионов, состоявшейся в Лондоне, была учреждена Комиссия Объединенных Наций по военным преступлениям. Однако ее первое заседание состоялось только 18 января 1944 года [53] . В состав Комиссии Объединенных Наций по военным преступлениям вошли представители 17 стран. Советский Союз участия в работе комиссии не принимал, так как его Чрезвычайная государственная комиссия успешно выполняла те же задачи, что и Комиссия Объединенных Наций.
52
Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1943, vol. I, р. 402 — 422.
53
B мае 1944 г, в Чунцине (Китай) была создана подкомиссия для расследования военных преступлений на Дальнем Востоке и в бассейне Тихого океана. History of the United Nations War Crimes Commission and the Development of the Law очаг. London, 1948, р. 129 — 131.
В задачу Комиссии Объединенных Наций входили сбор и изучение доказательств военных преступлений и сообщение о них союзным правительствам, а также разработка рекомендаций по процедуре наказания военных преступников. В компетенцию комиссии не входило непосредственное расследование военных преступлений на местах. Все материалы она получала от национальных органов. Комиссия лишь определяла, достаточно ли имеется доказательств виновности того или иного лица для включения его в список военных преступников. Комиссия не имела полномочий возбуждать уголовные дела против преступников или судить их. Все это относилось к компетенции национальных органов. Для выполнения своих функций комиссия создала три основных комитета: комитет по фактам и доказательствам (для составления списка военных преступников и собирания документальных доказательств), комитет по санкциям (для разработки мер по обеспечению расследования, ареста, суда и наказания лиц, виновных или ответственных за военные преступления) и юридический комитет (для консультаций комиссии и заинтересованных правительств по юридическим вопросам). Кроме того, были созданы комитет по финансам, исследовательский и издательский комитеты [54] . Но основная работа комиссии в ходе ее деятельности сосредоточилась в комитете по фактам и доказательствам. Английское предложение создать параллельно с комиссией и независимо от нее технический комитет для разработки принципов наказания военных преступников вызвало энергичное сопротивление.
54
Guide of the Record of the United Nations Фаг Crimes Commission. London 1943 — 1948, New York, 1951, р. 1 — 2. Председателем комиссии был избран представитель Англии сэр С. Херст — член постоянной палаты Международного суда в Гааге. Председателем комитета по фактам и доказательствам — представитель Бельгии генерал М. де Боэр. Председателем комитета по санкциям — представитель США Г. Пелл, бывший посол в Лиссабоне и Будапеште. Председателем юридического комитета — представитель Польши С. Глазер.
Однако очень быстро западная политика двойных стандартов, за которой явственно проглядывалось откровенное нежелание участвовать в наказании нацистских преступников, вошла в открытую конфронтацию с деятельностью этой комиссии. Дело в том, что, получая в процессе работы многочисленные сообщения из разных стран о зловещих преступлениях оккупантов, комиссия встала перед необходимостью расширения рамок своей деятельности. Но правящие круги США и Англии стали оказывать давление на Комиссию Объединенных Наций по военным преступлениям, препятствуя активизации ее деятельности и тормозя всю ее работу. Так в мае 1944 года, по инициативе американского представителя Г. К. Пелла, комиссия единогласно решила обратиться в Форин Офис с предложением распространить компетенцию комиссии на преследование за преступления, совершенные фашистами против своих сограждан по национальным, религиозным или политическим мотивам. При этом имелось в виду, что правительство Великобритании выступит в качестве инициатора дискуссии по данному вопросу среди правительств Объединенных Наций. Как вы думаете, каков же был ответ? Отрицательный ответ министра иностранных дел Англии А. Идена пришел лишь через пять месяцев. Но в сентябре 1944 года и вновь единогласно комиссия приняла решение рекомендовать создание трибунала Объединенных Наций для суда и наказания главных военных преступников [55] . Председатель комиссии сэр С. Херст, выступая в прениях, отрицательно отозвался об этом проекте, но голосовать против него не решился. На этот раз Идену для отрицательного ответа потребовалось три месяца. В октябре 1944 года комиссия ходатайствовала перед Форин Офис о созыве межсоюзнической конференции по проблеме наказания военных преступников, но и это предложение успеха не имело [56] .
55
Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1944, vol. I, р. 1353 — 1354, 1361.
56
Jerome V. J. What of the War Criminals// Political Affairs. 1945, Feb., vol. 24, № 2, р, 136 — 137.
Раздраженное активностью комиссии и желая укрыться от справедливой критики за спиной США, английское правительство сделало хитрый шаг. В памятной записке английского посла в Вашингтоне от 26 декабря 1944 года говорилось следующее: «Некоторые члены комиссии, видимо, придерживаются точки зрения, что рекомендации комиссии игнорируются правительством его Величества, и, очевидно, пришли к заключению, что правительство его Величества не желает преследовать военных преступников слишком уж усердно… Было бы весьма желательно, если бы правительство его Величества было в состоянии заявить, что… правительство США разделяет его точку зрения» [57] . Госдепартамент США также игнорировал рекомендации комиссии и даже не отвечал на ее запросы [58] .
57
Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1944, уо1. I, р. 1406 — 1407.
58
Ibidem, р. 1341, 1397 — 1398. The Conferences at Malta and Yalta, 1945, Washington, 1955, р. 437. Morse А.D. While Six Million Died. А Chronicle of American Apathy. New York, 1968, р. 375 — 381
Дальше обструкционистская политика США и Великобритании потекла в русле юридической казуистики, чем западные «демократии» всегда славились. К примеру, когда на комиссии было выдвинуто предложение об обвинении лидеров стран «оси» в подготовке и развязывании Второй мировой войны и квалификации этих деяний как тягчайшего преступления, то большинство членов комиссии под давлением своих правительств высказалось не только против такого предложения. Они заявили, что-де в настоящее время агрессивную войну можно рассматривать лишь как грубое нарушение элементарных принципов международного права, но не как международное преступление!? И в дальнейшем неоднократные попытки узаконить эту юридическую мысль приводили к тому, что под давлением правительств США и Англии развязывание и ведение агрессивной войны не признавалось тягчайшим военным преступлением.
Еще весной 1944 года ответственные чиновники Форин Офис в ходе переговоров с заместителем государственного секретаря Э. Стеттиниусом признавали, что в стране существует «меньшинство на крайне правом фланге, которое рассматривает большевизм как подлинную угрозу Европе и отстаивает необходимость сильной Германии после войны» [59] . Не решаясь выступать открыто за сотрудничество с фашистскими режимами, именно эти силы выдвигали всякого рода аргументы с целью предотвращения суда над немецкими военными преступниками и облегчения их участи. Они всячески старались доказать, что не существует юридического основания для суда над немецкими военными преступниками, вплоть до того, что была выдвинута идея территориальной юрисдикции, в соответствии с которой граждан стран «оси» могут судить лишь их собственные суды. Противники наказания военных преступников выдвигали много других аргументов, из которых наиболее распространенными были следующие:
59
Поздеева Л. В. Англоамериканские отношения в годы Второй мировой войны 1941 — 1945 гг. М., 1969, с. 30. Исраэлян В. Л. Антигитлеровская коалиция. 1941 — 1945. М. 1964, с. 532.
1. События международной политики не могут быть предметом юридических решений, а поскольку война — средство политики, то к уголовной ответственности за ее развязывание привлекать нельзя.
2. Принципы nоllum crimen sine lege [60] и ех post facto [61] , то есть что в 1939 году агрессивная война не считалась еще международным преступлением, и, следовательно, привлечение к уголовной ответственности тех, кто развязал Вторую мировую войну, было бы нарушением этих основных принципов права.
60
Nollum crimen sine lege — нет преступления без закона.
61
Ех post facto — издание закона после совершения преступления.