За поворотом времени, или Магия сердца
Шрифт:
— Я? С разными кавалерами, — женщина зарделась от смущения. — Меня многие приглашали. Я ведь была хозяйкой праздника. С Галактионом, например, танцевала. А что?
— А он не страшный и не глупый, по женским меркам?
— Конечно, нет! Он — душка!
— Прекрасно, Георгина. Скажешь Злоту, что за Катериной ухлестывает Галактион.
— Но…
— И можешь даже пустить слезу, демонстрируя, как тебе обидно, что у тебя из–под носа увели кавалера. Это будет правдоподобно. Злот непременно должен ревновать Катерину для укрепления чувств. Если ты, конечно, не решила уступить свое место Присцилле.
— Ладно, Кириак, я постараюсь, — Георгина страдальчески вздохнула. — Мечта того стоит.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Драка
Шанс постараться и воплотить в жизнь новый план Кириака выпал Георгине довольно скоро, уже в тот же день. Катерина, отдохнув после ночной прогулки и пообедав, спустилась в сад — подышать воздухом. А Злот, в предвкушении нового свидания, поторопился во дворец своей сестры.
— Георгина! Приветик! Великолепно выглядишь! Как дела? Как настроение?
— Не такое беззаботное, как у тебя, Злот. Вот, занимаюсь управленческими делами. Был начальник стражи. Информация о том, что поджоги спланировала Присцилла, подтвердилась. Но доказать мы ничего не сможем. Она организовала все так, будто и сама идея исходила от наших подданных. А Присцилла им лишь сочувствовала, ящерица двуликая!
— Хм. А поджигателей нашли?
— Нет. Об этом сейчас уже и не дознаться. Рабочие расползлись по городу, как насекомые. Только и смотрят, где бы и что бы украсть. А бунтовщики, по просьбе Присциллы, опять поджог замышляют. На этот раз они намерены разорить лавку ремесленников. Стража взяла под наблюдение несколько ненадежных человек, но что из этого выйдет — неизвестно. Будут ли они еще пытаться поджигать?
— Значит, нет смысла переживать раньше времени, — Злот не увидел больших поводов для беспокойства. — Если откажутся от своей преступной затеи — хорошо. А решатся на поджог, пусть стража их ловит. Как поймают — казним. Я надеюсь, другим неповадно будет! И улыбнись, прошу тебя, сестренка. Женщине нельзя так много заниматься делами. Ты ведь не хочешь, чтобы у тебя появились морщинки?
— Тьфу на тебя! — Георгина бросилась к зеркалу, разглаживая руками кожу на лице и шее.
— А что Катюша? Неужели до сих пор спит?
— Вряд ли, — женщина опять надулась, приготавливаясь разыгрывать спектакль. — Позови слуг, поинтересуйся. Я ей не нянька.
— Вы что — поссорились с ней?
— Нет, — Георгина отвернулась от брата, высоко поднимая голову. Внешне это выглядело так, будто она пожелала спрятать свои слезы, которые подступили к глазам. — Из–за чего нам ссориться?
— Что тогда? — Злот подошел к сестре и развернул ее к себе лицом. — Чем ты недовольна?
— А чем мне быть довольной в своей доле? — выкрикнула женщина и так сильно себя пожалела, что настоящие слезы ручьями хлынули из ее глаз. — Я же хочу, как лучше. Я так стараюсь для вас всех. И никакой благодарности! Слова доброго от вас не услышишь! Я делаю все возможное, чтобы ты выиграл это несчастное пари, а ты, ты… Ты не ценишь мои труды. Вон, даже тогда из гостиницы выставил на людях. При этой… при танцовщице. А твоя Катюша? Я ей отдала лучшие платья и драгоценности. И что получаю в ответ? А ничего! Она теперь в Баграсе первая красавица, а не я. В ее сторону летят восхищенные взгляды и комплименты. Даже от моих кавалеров!
Злот хохотнул над «серьезностью» данных претензий, но вовремя вспомнил, что такое поведение может быть расценено как бестактное и оскорбительное, и поспешил поскорее разубедить сестру в обратном.
— Георгина, дорогая, ты сгущаешь краски. Твою красоту затмить нельзя! Вот не будь я твоим родным братом, я бы тобой увлекся без памяти. Клянусь!
— Да? — Георгина вытерла слезы и придирчиво посмотрела на Злота. — Опять смеешься надо мной?
— И в мыслях не было! Я думаю, все дело в том, что твои кавалеры неосторожно высказали слишком много добрых слов Екатерине. А ты так все серьезно восприняла.
— Если бы это так и было! Но они же в гости к ней приходят! В мой дом и не ко мне!
— К Катюше кто–то приходит в гости? Кто?
— Вообще–то я не хотела тебе об этом говорить. Ты только расстроишься, Злот. Прости, что затеяла этот разговор. Тебе тоже нелегко…
— Георгина, не уходи от вопроса. Я тебя спросил: кто приходит к Катерине?
Женщина сжалась на секунду от страха, а после вымолвила:
— Галактион. — «И что сейчас будет? Лишь бы он не убил моего кавалера в гневе. И не покалечил бы его. Зачем мне покалеченный ухажер?». — Они познакомились у меня на балу, а после…
— Кто? Галактион? Этот, с красной кожей, как у домашнего перца? — рассыпался от смеха Злот.
— Злот! Как тебе не стыдно?! — Георгина сама налилась краской от возмущения. — У Галактиона нежная кожа, легко обгорающая на солнце, только и всего! Но в душе он такой нежный и ранимый…
— Да–да, я понял. Так что этому «ранимому» нужно от моей Катерины?
— Откуда я знаю? Это ведь твоя Катерина, а не моя! Может быть, она уже по уши влюбилась в Галактиона, пока ты тут острословишь!
— Кто? Моя Катюша влюбилась в этого перца? Да не смеши меня, сестренка. Мне даже сложно представить женщину, кому такой тип мужчин может более–менее серьезно нравиться. Нелепо, право слово! — Злот, не заметив, как от очередной обиды к глазам его сестры вновь подступили слезы, обернулся к дверям, подзывая служанок. — Эй, девушки! Да, я вас зову. Где госпожа Екатерина?
Одна из прислужниц подошла ближе на несколько шагов и присела в реверансе.
— Госпожа Екатерина уж больше часа прогуливается по саду, мой господин. А теперь к ней пришел один гость, и они беседуют.
— Гость? В моем доме гость, а я не в курсе? — изумилась Георгина, на мгновение даже забывая, что именно о данной ситуации, как о частом событии последних дней, она только что твердила брату. — Кто же это?
— Мм, я могу ошибиться, госпожа, — служанка виновато опустила голову. — Ворота открывал Ваш садовник. Но мне из окна показалось, что госпожа Екатерина сейчас с Магистром Мироном — соседом Ваших земель.
— С Мироном? — переспросила хозяйка дворца. — А он разве вернулся из столицы? Что он делает на нашей территории?