За право летать
Шрифт:
В бинокль было видно, что границы между полосами не слишком ровные, ломаные, извилистые, местами размытые. Сама же поверхность была не бугристой, как у всех имперских кораблей, а гладкой, почти полированной – судя по солнечному блику. Солнце отражалось в полосатом боку, как в идеально сферическом, но слегка затуманенном зеркале.
– Что-то это мне напоминает, – сказал Исса.
– Напоминает… – пробормотал Геловани. – Это напоминает…
По мере приближения к краю неизвестного тела полосы делались уже, светлее, теряя контраст, но набирая цвет. Вот почти красная, вот желтая, вот голубовато-серая…
– Ну конечно, – сказал Геловани. – Слоистая
Последняя полоса была темно-серой, почти черной, и очень узкой. Край диска был не слишком ровным, со щербинками и выступами. Геловани крутил колесико, наводя бинокль на резкость. Проскочил… обратно… так.
Он смотрел, то ли не в силах понять, то ли просто не веря в то, что видел. Потому что больше всего картина напоминала высокий подмытый берег реки, вид снизу: комья земли, камни, оголенные корни деревьев…
– Вверх, – сказал он. – И ещё ближе.
Исса опустил кораблику нос – и чтобы обзор был получше, и чтобы, наверное, в случае чего побыстрее нырнуть под край, – и стал поднимать его в таком положении: хвостом вперед. Стремительно застрочила морзянка, требуя ответа, но ответить было невозможно, у пилота заняты обе руки, а Геловани… Геловани просто вцепился в бинокль. Хотя и без бинокля все было как на ладони.
Солнце светило сзади и справа, тени были резкие, краски яркие. Невысокие причудливо изогнутые деревья – красные стволы, голубовато-зеленые пластинчатые кроны – стояли на краю диска по колено в густой траве; чуть дальше возвышался холм с залысым розовым, в кварцевых искрах, лбом, и подножие холма окружал густой кустарник – весь в белом цвету. За холмом на фоне ослепительно белого облака поднималась совершенно невероятная радуга. А на вершине холма стоял неуловимо похожий на кузнечика песочного цвета танк – голенастый, с маленькой цилиндрической башней и тонкой пушечкой, уставившейся в небо. На боку башни была нарисована красная звезда, люк был откинут, и на броне, спустив ноги внутрь, сидел человек.
Геловани и Исса посмотрели друг на друга. Морзянка надрывалась.
– Ответь им, – сказал Геловани. – Что они в своем уме и видят то же самое…
– Давление за бортом – ноль целых шестьдесят пять сотых атмосферы… – пробормотал Исса. – Только что был ноль!
Человек на танке помахал им рукой.
– Садимся, – решительно сказал Геловани.
– Без спросу? – Исса тронул джойстик.
– Не разрешит, – сказал Геловани, нашаривая фотоаппараты. – Поэтому давай побыстрее…
Воздух – прохладный, но приятно, по-вечернему, прохладный – пах озоном и нагретой хвоей. Дышалось легко – как после грозы. Тяжесть была не слишком большой, но гораздо больше, чем на Луне, – что не лезло ни в какие ворота. Впрочем, в ворота не лезло решительно все, так что нелепостью больше, нелепостью меньше…
Под деревьями стоял полосатый раскидистый шатер – этакий миниатюрный цирк-шапито. Занавес был небрежно откинут, и было видно, что шатер почти доверху заполнен огромными, в рост человека, игрушками: тиграми, зайцами, котами, медведями, чудищами. В дверях стоял, широко расставив ноги, пестро размалеванный скоморох в трехрогом колпаке с бубенчиками.
Человек, сидевший на танке, теперь вприпрыжку спускался с холма. На нем были очень широкие красные штаны, развевающиеся при каждом шаге.
Геловани посмотрел вверх. Второй «Портос» медленно проплывал под радугой.
Все это казалось легким и веселым – но бредом. Полным отвязанным бредом. Однако руки сами, не спрашивая разрешения, взводили затвор аппарата, наводили на резкость, снимали, снова взводили затвор…
– Командир… – прошептал Исса. – Смотрите! В склоне холма темнело овальное отверстие, окантованное белыми камнями – вход в туннель или пещеру. В темноте угадывалось несколько светлых фигур. Как будто поняв, что их заметили, фигуры шевельнулись, одна тут же отделилась от остальных и, взмахнув руками, пушинкой вылетела наружу и осталась висеть в воздухе – метрах в двух над землей. Это была женщина с очень пушистыми – одуванчик! – волосами, пышной грудью, округлыми бедрами и неправдоподобно тонкой талией. Кожа её отливала светлой бронзой, а всей одежды было – белые банты на запястьях и лодыжках.
Исса за спиной Геловани коротко икнул.
– На сегодня, наверное, все, – сказал дежурный по летному полю капитан третьего ранга Полянский инженеру-антигрависту Даше Висконти. Он помнил каким-то краем памяти, что ещё этим утром полностью созрел до решительной попытки затащить Дашу в «Бродягу», угостить хорошим ужином с красным вином и изложить свои планы на будущее. Как же давно это было – утром… – Выключайте, Даша.
Он оперся о пульт и почувствовал, что ноги подламываются в коленях. Чего же мы в конце концов всем этим сегодняшним – добились? – подумалось внятно.
Звонко защелкали тумблеры; под ногами в такт им тупо отозвались реле. Гудение трансформаторов наросло и опало.
Потом ещё раз.
Потом еще.
В этом было что-то неправильное…
– Василий Андреевич!.. – громким шепотом позвала Даша.
– Что?
– Они не выключаются!
– Как это?
– Не знаю. Я вырубаю – а они не вырубаются!.. То есть реле срабатывают…
– Может, аварийка у них включилась?
– К аварийке только шесть штук было подцеплено, да и то потом два отцепили. А сейчас работает… – Она опасливо кивнула на пульт управления стартовыми антигравами. Из двадцати восьми сигнальных ламп горели восемнадцать. Полянский крутнул в мозгу ситуацию. С одной стороны, ничего практически опасного не произошло: ну работают антигравы; самое плохое, что это дает, – непогода на ближайшие часы. Однако же тот факт, что примитивное устройство вдруг отказало…
– Позвоните в центральную – пусть на пять минут обесточат все, – сказал он. – Проверка цепей. Надо будет – сошлитесь на меня…
Когда погасли лампы под куполом, Полянский повернулся к пульту, подсознательно ожидая зловещего созвездия из восемнадцати красных звезд; однако пульт был темен. Полянский с облегчением вздохнул. Головка Даши – силуэт на фоне голубовато-серого обзорного окна – повернулась в профиль.
– Они не отключаются, – повторила Даша. – Пульт обесточен, а сами они…
Полянский не стал спрашивать, почему она так считает. Даша понимала антигравы нутром и часто предсказывала неполадки за сутки-другие до того, как они улавливались аппаратурой.
– Что будем делать?
Вопрос был риторический: ситуация не предусматривалась никакими инструкциями. Следовательно, нужно просто пойти и посмотреть…
«Портос» адмирала прошел совсем низко над головами и медленно развернулся для посадки. Его заметно покачивало: видимо, здешняя гравитация была неоднородная. Геловани вернул взгляд на место: летающая женщина приземлилась на траву метрах в пяти перед ним, а из пещеры следом за ней вылетали и выбегали такие же голые люди – числом то ли семь, то ли восемь.