За пределами последствий
Шрифт:
— …Я знаю, что мы не хотели этого. Не уверена, что это было той ночью в Нью-Йорке. Я имею в виду, что презервативы не на сто процентов эффективны. Я просто не знаю, что нам скажут.
Слова не имели смысла.
— Что кто скажет? Ничего страшного, если ты не хочешь попробовать в этом месяце. Может, будет лучше, если мы подождем…
Она отступила на шаг, ее глаза расширились.
— Тони, ты меня не слушаешь.
— Я
На его губах появилась дьявольская ухмылка.
— Не думаю, что мы вспомнили об их использовании…
Это было не как в тот раз, когда она сказала ему, что беременна Николь. Это было явное недоверие. На секунды — которые показались длиной в дни — он не мог осмыслить ее слова. Это было иначе: сигналы были смешанными. Он вспомнил ту ночь в Нью-Йорке, их поглощенность друг другом. Меньше всего они думали о защите. Они долго обсуждали возможность зачатия. Если бы она была беременна, разве она не была бы счастлива? Почему она плакала?
Тони не отреагировал должным образом, когда она в последний раз сообщила ему о своей беременности. У него не было намерения снова испортить этот момент. Вызвав свою самую широкую улыбку и обняв Клэр, он оторвал её от пола.
— В самом деле? — спросил он, его темные глаза заблестели от волнения. — Уже? Ты беременна?
Печаль или страх, которые он видел, когда их глаза впервые встретились, рассеялись, когда она посмотрела вверх и ее щеки приподнялись.
— Ты не расстроен?
Тони поставил ее на ноги, взял за руку и повел к дивану на балконе. Хотя беспокойство и вопросы наводнили его разум, как только они с Клэр сели, Тони протянул руку и накрыл ее живот.
— Ты уверена? У нас там ребенок?
Клэр кивнула и улыбнулась, когда по ее щеке скатилась слеза. — У нас там точно ребенок. Я имею в виду, что домашний тест на беременность сказал, что да. Я еще не звонила доктору. Я хотела сначала сказать тебе.
— Почему ты мне не позвонила?
— Я хотела сказать тебе лично. Думаю, я боялась, что ты расстроишься.
— Расстроюсь? — спросил он.
— Да. — Она посмотрела на его руку, все еще лежащую на ее животике, и накрыла ее своей. — Мы должны были повременить.
Он нежно коснулся ее подбородка.
— Ну, не думаю, что могу расстроиться. Я имею в виду, что, если это произошло той ночью в Нью-Йорке, мы несем равную ответственность. — Он сел выше. — И, как мне кажется, миссис Роулингс, у нас есть новый маленький Роулингс, который хочет войти в этот мир. В этом предложении нет ничего, что могло бы меня расстроить.
Когда их губы соприкоснулись и ее миниатюрное тело приблизилось, Тони почувствовал вкус ее соленых слез, и весь остальной мир исчез. Больше не было слышно ни радостных шумов с игровой площадки, ни нежного летнего бриза, ни яркого вечернего солнца. Мир Тони принадлежал только ей: его жене, счастливой и довольной в его объятиях, когда несколько мгновений назад она была расстроена. Когда они, наконец, разорвали объятия, он услышал слова, захлестнувшие его, наполнив его, как ничто другое.
— Я так тебя люблю. Я представляла себе твою реакцию по-разному, но это было лучше, чем я когда-либо могла представить.
— Завтра идем к твоему врачу. Сообщи мне время, и я буду там.
Клэр хихикнула, вытирая щеку.
— Это так не работает. Мне нужно записаться на прием. Вероятно, они не смогут меня принять в течение нескольких дней.
Он склонил голову, пока их лбы не соприкоснулись.
— Завтра. Я хочу, чтобы тебя осмотрели завтра.
Тони был уверен, что его тон не оставляет места для споров. Он был бы счастлив использовать его на каком-нибудь ничего не подозревающем администраторе, если это необходимо.
— Хочешь, я позвоню?
Ее глаза закрылись, а голова двигалась из стороны в сторону.
— О нет. Я не хочу этого. Я позвоню.
— И завтра…
— Да, Тони, завтра. Я позвоню тебе, когда поговорю с врачом, и ты сможешь меня там встретить.
— Я встречусь с вами там.
Ее шея выпрямилась.
— Я в состоянии вести машину.
Пока она говорила, его улыбка вернулась.
— Я не говорил о Роуче или Тейлор, хотя ты знаешь, что я предпочитаю этот вариант. — Его рука вернулась к ее животу. — Я имел в виду тебя и нашего малыша.
Разноцветная вода продолжала накатывать и отливать, когда Тони представлял, как внутри его жены растет ребенок. Со временем это изменит ее, как произошло с Николь. Он вспомнил, какой сияющей она выглядела — ну, вплоть до конца беременности. Тогда Клэр выглядела несчастной. С того вечера, когда он узнал об их скором прибытии, настроение Тони колебалось от радости к отчаянию, от всего, что было между ними, и обратно к радости. Черт возьми, с такой путаницей в чувствах, иногда ему казалось, что это он был беременным. Не было никаких сомнений: если бы он мог, он бы сделал это. Тони отказался — абсолютно отказался — позволить чему-либо причинить вред Клэр, включая их ребенка. Тогда он вспомнил, что врачи дали свое разрешение. Они объявили Клэр достаточно здоровой, чтобы иметь ребенка. Акушер-гинеколог даже затронул вопрос о рождении Николь. Она не думала, что на этот раз будет что-то подобное, но если это произойдет, у них под боком современная больница, и кесарево сечение будет сделано незамедлительно.