За пределом жестокости (Сборник)
Шрифт:
— По правде говоря, я рад, что вы приехали, — признался он, когда, услышав сигнал, вышел открывать ворота. — Под вечер тут становится по-настоящему тоскливо.
— А по-моему, на скуку вам жаловаться грех, — заметил Гуров, выбираясь из машины и пожимая широкую горячую ладонь управляющего.
Володя раздвинул створки ворот, давая Крячко проехать во двор. Крячко помахал управляющему рукой и повел свой «Мерседес» к дому. Гуров и Володя плечом к плечу зашагали вслед за ним. Ворота управляющий закрывать не стал, хотя чувствовалось, что ему этого очень хотелось.
— Я ведь не о скуке говорю, — с едва заметным упреком
— А эта симпатичная девушка? — спросил Гуров. — Кажется, ее зовут Анной?
— Да, именно так ее и зовут, — скучным голосом ответил Володя. — А ей-то чего тут оставаться? Она с Максимом Борисовичем как нитка с иголкой, понимаете меня?
— Гм, допустим, — кашлянул Гуров. — Но неужели больше никого в доме не осталось? Разве Левитин не занимается строительством? Оно ведь не закончено. Рабочие тут не живут?
— У Левитина деньги кончились, — пробурчал Володя. — У него теперь главная проблема — где денег взять. Хочешь не хочешь, а надо крутиться. Затеял он это поместье, а возможности не рассчитал. Что-то там не срослось у него. В кулуарах… Этого вот все обхаживал — Савелия Вениаминовича. Надеялся на помощь со стороны родного государства. Не знаю уж, о чем они договаривались, — сами понимаете, теперь все эти разговоры коту под хвост. Максим Борисович сейчас совсем пал духом. Свалил все на меня и укатил. Боюсь, теперь до следующей весны не появится. А тут наверняка подрядчики со своими претензиями потянутся. Думаете, всем заплачено?
— Да, печальную картину вы нарисовали! — воскликнул Гуров. — Значит, дружбу с покойным Левитин завел из корыстных соображений?
Володя посмотрел на Гурова с мрачным удивлением.
— А вы чего, верите в дружбу и любовь? — спросил он недовольно. — Люди все взрослые. Если кто-то с кем-то задружился, значит, чего-то ему от этого человека надо. Это естественно, и все это понимают. Весь вопрос в том, на какой, значит, сумме сойдутся…
— Пессимистический у вас взгляд на жизнь, однако, — сказал Гуров. — Пессимистический и с явным налетом мистики. Я помню, как вы за столом убеждали всех в существовании привидений…
— Вы смеетесь, что ли?! — с негодованием сказал Володя. — Какие привидения? Это же игра. Максиму Борисовичу страсть захотелось почувствовать себя барином. Ну, там родовые портреты, старинный сад, духи предков… на самом деле ничего этого у него за душой нету, вот он и решил навести тень на плетень. Любое лыко в строку — и меня подбивал сказки плести, и всех прочих. Помните этого шарлатана Вербу? Вот-вот…
— Так, значит, ничего вы в саду раньше не видели? — спросил Гуров.
— Почему не видел? — хмуро сказал Володя. — Как раз видел. Левитин только меня слушать не захотел, по-своему все повернул. Думал, это ему шуточки. А оно вон как вышло.
Они уже подошли к дому. Полковник Крячко как раз закончил осмотр своей импортной колымаги и, вполне удовлетворенный, закурил сигарету. С блаженным выражением на загорелом лице он вдыхал табачный дым и посматривал на тускнеющие краски заката.
— Все-таки воздух здесь — чудо! — с большим энтузиазмом воскликнул он. — Не то что в Москве. Дышишь — так дышишь!
— Особенно убедительно это звучит
— Шляется здесь кто-то, — многозначительно сказал управляющий. — Раза три замечал. А может, и больше. Но что интересно, к дому или прочим постройкам не идет. То есть ежели вы, к примеру, вор, то вам прямая выгода в дом забраться, где ценности имеются, так ведь? А эти, наоборот, все больше по глухим углам сада шарятся. Когда я Максиму Борисовичу первый раз доложил об этом, он сначала расстроился — тоже насчет воров подумал. А потом, когда стало ясно, что в дом не лезут, он свою теорию насчет привидений начал развивать. Сначала как бы в шутку, а потом целую мифологию развел.
— Ну а на самом деле? — спросил Гуров. — На самом деле кого вы видели?
— Да черт их знает! — в сердцах бросил Володя. — Практически никого. Они осторожные очень. Но на руку скорые. Я человек упорный. Один раз ночью заметил — думаю, выслежу во что бы то ни стало. И выследил. Почти за штаны схватил.
— И что же?
— А ничего, — буркнул Володя. — Пырять не стали, слава богу, но приложили по башке чем-то, аж звезды из глаз посыпались. Больше я рисковать не стал. Только вот последний раз вышел. Потому что заметил, как этот Савелий Вениаминович в сад выскочил. Видать, любопытный был человек и с характером. Силушка играла. Решил доказать, что он в любом деле дока. Решил, видать, посрамить тут всех насчет привидений. Может быть, даже вообразил, что мы нарочно в сад артистов запускаем, чтобы гостей пугать. Ну а артисты, они вон какие оказались…
— А когда вас по… гм… голове приложили, вы куда-нибудь заявляли? — спросил Гуров.
— Ну что вы! Зачем я буду про собственную дурость заявлять? — с неудовольствием сказал Володя. — Да и, собственно, о чем? Я же толком никого и ничего не видел. Фигура какая-то.
— Но хоть мужская фигура-то? — вставил полковник Крячко.
— Да, мужская! — уверенно заявил Володя. — Определенно мужская. И твердая такая, как будто каменная. Крепкий мужчина. Пожалуй, среднего роста. А больше ничего сказать не могу. Будь я сыщик, то поискал бы следы какие-нибудь, а так — просто наутро взглянул на это место. И ничего. Пусто!
— Ну а в последнюю ночь фигура была похожая?
— В последнюю не видел. Слышал, будто у пруда кто-то травой шуршит, а потом этот, Чижов Савелий Вениаминович, в том направлении подался. Я — за ним. Но с запозданием. Впрочем, тут уж мы с вами вместе… — Володя махнул рукой и уже другим, озабоченным тоном поинтересовался: — Может, того, покушаем? У меня ужин готов. И бутылочку к ужину откроем… Все веселее будет разговаривать. А то ну до того противно на душе!..
Гуров не возражал. Однако прежде он попросил управляющего провести их по окраинам поместья, которые выходили к пруду, а также показать и те места, что находились на противоположном берегу. Пока бродили, основательно промочили ноги — все вокруг было щедро забрызгано прошедшими дождями. Тем не менее Гуров остался очень доволен результатами осмотра. За прудом он обнаружил довольно свежий след протектора, отпечатавшийся в глиняной проплешине.