За пределом жестокости (Сборник)
Шрифт:
Потом ощущение сменилось. Его втолкнули в узкий коридор, где пахло мышами, какими-то прогорклыми специями и вареной лапшой. Бекасу неожиданно захотелось есть. Рот наполнился слюной, в животе заныло. Но заговорил он не об этом.
— Может, снимете наконец повязку? — грубо спросил он. — Надоели эти парижские тайны!
По шагам он сообразил, что с ним остались двое. Для него, впрочем, вполне достаточно. Сейчас с Бекасом мог бы справиться и ребенок, а эти двое совсем недавно не моргнув глазом расстреляли не менее опасных головорезов. Грубить не стоило, но Бекас и заискивать уже устал.
— Ладно,
— Если и увидит, я ему быстро шары вправлю, — хмыкнул второй.
Грубая рука сорвала с Бекаса повязку. Тусклый свет грязного коридора показался ему ярким, точно прямо в лицо ему ударил луч прожектора. Бекас заморгал, закрылся рукой.
— Где мы? — спросил он, но не получил ответа.
Его втолкнули в боковой коридор. Это оказался выход на лестницу. Стали подниматься. На одной из площадок сидели на корточках несколько очень худых людей с восточной внешностью. Они курили и негромко о чем-то разговаривали. Увидев Бекаса и его спутников, курильщики примолкли и проводили их внимательными взглядами. На следующем этаже опять запахло едой.
— Жрать охота! — буркнул Бекас, и снова ему никто не ответил.
Наконец, пройдя мимо сваленных в кучу колченогих стульев и скамеек, они остановились перед обшарпанной дверью, на которой висел накладной замок. Один из провожатых отпер его, распахнул дверь и жестом пригласил Бекаса заходить.
В комнате пахло пылью, грязными носками и застоявшимся табачным дымом.
— Пожрать сегодня не получится, — вдруг объявил один из сопровождающих. — Привыкай обходиться без пищи!
Он хохотнул. Его товарищ, запирая изнутри дверь на защелку, возразил:
— Вообще сбегать можно — тут круглосуточный магазин рядом. Каких-нибудь консервов купить, колбасы… Я тоже проголодался.
— Ладно, потерпишь! — сказал первый.
Бекас уже успел рассмотреть обоих. Парни были здоровенные, косая сажень в плечах. Одеты прилично, даже весьма. Тот, что призывал Бекаса обходиться без пищи, был похож на военного, вышедшего недавно в отставку. У него были слегка волнистые русые волосы и равнодушные серые глаза. Второй казался поживее, попроще и помоложе.
— Как вас звать-то, ребята? — спросил Бекас приятельским тоном.
Он подумал, что ему стоит войти в контакт со своими сторожами, завести с ними приятельские отношения. Конфронтация сейчас не поможет.
Сероглазый хмыкнул.
— Меня можешь Василием Ивановичем называть, — сказал он. — А этого — Петькой. Какая разница? Ты лучше скажи, откуда у тебя такое дурацкое имя — Бекас?
— Не имя это, а фамилия, — терпеливо ответил Бекас. — От родителей. И не более она дурацкая, чем назваться Василием Ивановичем. А тем более Петькой.
Василий Иванович, прищурившись, смотрел на него. Бекасу стало неуютно. Он огляделся по сторонам. Пустая комната. Одна кровать, на которую брошен грязный полосатый матрас. Рядом — смежная комната, которая тоже кажется пустой. Сбоку выкрашенная синей краской дверь на проволочном крючке — то ли встроенный шкаф, то ли санузел. Лампочки под потолком тусклые, без каких бы то ни было признаков абажура. Одним словом,
— Это общежитие, что ли? — спросил Бекас, стараясь говорить так, чтобы его вопрос звучал самым обычным тоном.
— Ага, житие! — саркастически ответил Василий Иванович и добавил, подражая киногерою: — Житие мое! Ха-ха! Много разговариваешь, Бекас! И все не по делу.
Бекас понял, что ответов он здесь не получит, и решил сменить тему.
— Ладно, хотите по делу, давайте по делу, — сказал он. — Может быть, в самом деле перекусим сейчас — и на боковую? Утро вечера мудренее, как говорится.
— Как ты ловко все решил! — покрутил головой Василий Иванович. — Мне понравилось. Только у нас, извини, немного другие планы. Прежде чем кушать, нужно поработать. А наша с тобой работа какая? Правильно! Нужно выбить из тебя место, где ты для нас информацию спрятал. Все понял?
— Постойте, ребята! — с деланым недоумением воскликнул Бекас. — Зачем так мрачно? Выбить… У нас же простой и ясный договор. Информацию я вам продаю. Вы платите деньги — я передаю вам товар, и никаких проблем.
— Ошибаешься, — покачал головой Василий Иванович. — Небольшая проблемка имеется. Ты нарушил все сроки, Бекас. За деньги ты мог продать информацию год назад. Но ты этот год провалялся в кровати. Ты отдыхал, а мы крутились как проклятые. Шеф заставил нас облазить все укромные места в Подмосковье. Все живописные уголки. Все развалины. Ты вообще понимаешь, что это значит? По твоей милости мы облазили все помойки! В некоторых местах были даже по два раза. Шеф вообразил, что можно найти то, не знаю что! Ты не поверишь, но он даже всерьез обещал нас с Петькой закопать, если мы не найдем то, что ты так удачно припрятал. Из-за тебя мы могли жизни лишиться — понял теперь, сука? И я дал себе слово — если когда-нибудь сведет меня судьба с тобой, бекасина уродский, я из тебя все жилы вытяну за наши мучения!..
У Бекаса по спине побежали мурашки. В голосе Василия Ивановича звучала такая неприкрытая ненависть, что надеяться на благополучный исход этой ночи было просто глупо. Бекасу стало окончательно ясно, что с ним собираются расправиться, и единственная возможность избежать этого — постараться продержаться как можно дольше, пока на помощь не придет какое-нибудь чудо.
— Господа! — умоляющим голосом проговорил он. — Тут какое-то недоразумение! Я никому не хотел причинять мучений! Я сам едва не погиб. Меня разоблачили. Вы же знаете, что все это время меня стерегли, как преступника.
— Как предателя, — злорадно вставил Василий Иванович.
— Пусть так, но я же работал на вас, — возразил Бекас. — Для вашей пользы работал! Технология, секрет которой я вам передал, стоит миллионы долларов!
— Пока что ты нам ничего не передал, — оборвал его Василий Иванович. — Пока это все одно ля-ля. А вот теперь ты будешь говорить нам правду. Ты будешь четко и точно называть все координаты. Чтобы мы не таскались по грязным свалкам!.. Значит, сделаем сейчас так — мы тебя свяжем и прикрутим к кровати — это чтобы ты не дергался и не уклонялся от интервью, ха-ха!.. Пасть тебе заклеим скотчем — это чтобы не орал, не пугал людей. А это… Это, значит, рабочий инструмент…