За пределом. Том 2
Шрифт:
— Строителем.
— Строителем… — протянула она. — Ну теперь я буду знать, к кому обращаться, если вдруг захочу купить себе новый дом, — обрадовалась Саки непонятно чему.
— Ага.
Если только она решит построить собственную наркоимперию.
— Кстати, Саки, а ты так и не рассказала ничего о себе, — решил я перевести стрелки, прежде чем она начнёт задавать другие, не самые удобные вопросы, на которые мне не хотелось отвечать. — Откуда ты? Кем была? Как очутилась здесь?
— Ну…
Я тем временем перебазировался к кухонному столу готовить ужин.
— Сомневаюсь, что в Нижнем городе вообще есть истории для подражания, — ответил я.
— Так-то оно так, но… Я сбежала из дома.
— Сбежала из дома? Из-за родителей?
— Парня, — почему-то я сначала именно на этот вариант подумал, но решил, что он слишком банален. — Он был классным и хорошим. Знаешь, есть такие люди, очень чуткие, и он был одним из них. Казалось, что он знал всё, что творится у меня на душе. У него были такие крепкие руки, а ещё он…
Я продержался две минуты, слушая то, каким же классным он был. В голове выстраивался образ едва ли не суперчеловека с открытым добрым сердцем, который наказывал плохих и всегда помогал другим, был дерзок и скромен одновременно, смел и при этом неуверен. Другими словами — целый набор противоречий. Такое описание было характерно для влюблённых, что готовы обожествлять своего избранника. И куда более странно это было слышать от той, кого этот избранник и бросил.
К тому же, если он был таким, каким она его описывает, где же он?
Этот вопрос я и задал ей, на что Саки смутилась.
— Он… мы разошлись.
— Странно, такой добрый, милый и чуткий, кто не бросит девушку одну, и оставил тебя, — не удержался я.
— Просто я… он… мы не подходили друг к другу.
— Судя по набору качеств, которые ты описала, он подходит к чему и к кому угодно. Даже ко мне, будь он, конечно, девушкой. А ты его любила вообще?
— Я… я не знаю. Он привёл меня сюда, но… дал ведь именно то, чего я хотела, — ответила Саки неуверенно.
Было удивительно слышать, что она не сваливает вину на другого, а честно признаётся в том, что сама себе на голову нашла приключения. Сама этого хотела, и сама это получила.
— Свободы?
Саки кивнула.
— Я почувствовала себя взрослой, свободной и беззаботной. Мне было действительно хорошо. А потом… не очень. В любом случае, мы разошлись, и я начала искать работу. А потом повстречала другого. При нём я устроилась работать, и… мы потом тоже разошлись.
— А кем работала?
— Шлюхой, — немного хрипло ответила Саки, будто выдавила из себя это слово.
Хотя, честно говоря, я и предполагал, что она именно этим и зарабатывала в одно время. Не
— А подсела ты на наркотики ещё с первым?
— Я не подсела, лишь попробовала, — тут же возразила она, но стоило мне посмотреть на неё, как Саки тут же отвела взгляд и словно сжалась. Манипулировать ей было проще простого, что не есть хорошо.
— Ага, он просто угостил тебя наркотиками. Он такой заботливый.
Меня аж скрутило от этого. Она описывает конченного урода, который просто посадил её на наркотики. Но при этом говорит о нём с какой-то теплотой, словно он показал ей, как чудесен наш мир. Так и хочется спросить: Саки, ну как, чудесен этот мир?
— Я… подсела почти сразу, — сдалась Саки.
— А бросила?
— Как только узнала, что беременна. Но… — она покраснела. — Это из-за того, что у меня не было денег. Надо было выбирать: наркотики или еда.
— Ты сильная девушка, — кивнул я, готовя кушать.
— Откуда ты знаешь, что я сильная?
— Ты до сих пор жива. Выбрать пусть даже такую жизнь вместо приятного ухода в мир иной — сильный поступок.
— С-спасибо, — смутилась Саки.
Я вру, это не сильный поступок, однако от тёплого слова и кошке приятно. Так почему бы и не поддержать её немного морально?
— А почему вы разошлись со вторым? — поинтересовался я.
— Он нашёл другую, — ещё тише ответила она. — Снова.
Поиспользовал и бросил. Интересно, следующую он тоже поиспользовал и бросил?
— Но как ты вообще опустилась на самое дно?
— Я… после второго парня, когда поняла, что беременна… Я уже была наркоманкой, а никто не хочет связываться с такими. И идти шлюхой тоже не хотелось. И я просто… я просто не стала бороться дальше. Я знаю, звучит глупо, но мне показалось, что легче просто пытаться жить дальше как придётся. Это… сложно описать… Думаешь, что ладно, всё равно не могу устроиться работать, лучше буду жить как придётся. Я выбрала почти добровольно этот путь. Так было проще и легче.
— Легче быть бомжом? — удивился я.
— Угу. Мне же не надо было теперь волноваться о работе или о том, как жить дальше.
— Наверное, я не смогу понять этого, — покачал я головой.
— Я бы тоже не смогла, но когда ты почти на самом дне, то устаёшь бороться и жить, хочется просто опустить руки. И я опустила.
— И опустилась.
— Да…
— А почему не вернулась домой? У тебя же была возможность, нет?
— Была, но… что я скажу родителям, особенно вернувшись в таком виде?