За пределом
Шрифт:
– Может и правда заведем?
– робко спросила Вайолет.
– Будем ее угощать хлебушком, а она нам молочка даст.
– А на пастбище я ее могу отгонять, - предложила Лаванда, которой только дай возможность из дома улепетнуть.
– Что скажешь, цветочек?
– последнее слово в этом вопросе Магнус оставлял за женой.
– Да делайте, что хотите, - сдалась она.
– Только чур, корова чтоб не бодливая была!
– Ура!
– обрадовался домовой!
– Уля!
– поддержала его довольная Ягодка.
Так у них в доме
А еще дюжина рыжих же кур и красавец петух.
– Горласт до невозможности, - хвастался Онуфрий Ильич.
– И хорош необыкновенно. Гребень огнем горит, шпоры как у кавалериста, хвост пистолетом, изумрудный то исть хвост. Такой красоте любой павлин иззавидуется!
– Про кур разговора не было, - возмутилась было Надюшка, но быстро умолкла, видя радость Аполлин и девочек.
– Ладно, - махнула она рукой.
– Проживем как-нибудь.
– Не грусти, цветочек, - обнял ее Магнус.
– Животные не будут тебе в тягость. Ими займутся домовые. Аполлин тяжело без зверья, вот муж для нее и расстарался. Ведь белая дама попала в совсем другой мир.
– Как и я.
– Да, - согласился он.
– Только тебе пришлось тяжелее, но я старался помочь тебе. Может быть недостаточно. Да и характер у меня…
– Нормальный у тебя характер, - прижалась к мужу Надя.
– Ты оказался на редкость хорошим садовником.
– Не понял, - озадачился Доу.
– Ну как же, - лукаво улыбнулась она.
– Дал дочкам цветочные имена, меня зовешь цветочком даже корова у тебя Маргаритка.
– Кхм, - откашлялся Магнус, скрывая смех.
– уела ты меня, Надин. И не поспоришь ведь.
***
Несмотря на все уверения близких появление домашней живности добавило Надюшке хлопот правда совсем иного рода, нежели она ожидала. Молоко и яйца… По скромному Надиному мнению их было слишком много. Три ведра молока и дюжина яиц ежедневно это через чур. Даже если делать творог, а потом и сыр, как предлагал хозяйственный Онуфрий Ильич.
– Не вижу никакой проблемы, - заявил поставленный в известность Магнус, с удовольствием поглядывая за тем, как его дочки уписывают творог со сметаной и вареньем.
Услышав папу, Бэрри и Вайолет подняли довольные мордашки, украшенные розовыми молочно сметанными усами и синхронно улыбнулись, а безусая и верно от того злющая Лаванда наоборот нахмурилась и промокнула салфеткой губки.
– Вкуснотища, - стянув с блюда ватрушку, похвалил Доу.
– А почему бы тебе не продавать излишки, цветочек? Та же Марджери с удовольствием купит. Она, кстати, уже спрашивала меня об этом.
– Можно конечно, - задумалась Надя.
– Особенно если не в ущерб семье. Заодно будет лишняя возможность пообщаться с народом. А то я кроме Поленьки и вас никого не вижу, сижу дома как колода замшелая.
– Глупости какие, - скривился Магнус и стал похож на себя прежнего.
– Была б моя воля… - не договорив, ревнивец досадливо взмахнул
– Ты же сам предложил, - обняла его Надюшка.
– И потом я же только к соседям схожу ну и может быть в храм еще, и…
Лаванда, и прежде тяжело переносившая всякие нежности между мачехой и отцом громко фыркнула, отбросила ложку и демонстративно отодвинула от себя творог.
– Чего кривишься?
– переключился на старшенькую Доу.
– Сметана тебе не угодила или еще что? Или ты в блюстительницы нравственности записалась, а мы и не заметили? Может расскажешь тогда, откуда слухи пошли, что ты за Гарри бегаешь?
– Я?!
– задохнулась Лаванда. Я бегаю?!
– Ты, не я же.
– За этим очкариком?
– поразилась Надюшка, подхватывая на руки собравшуюся расплакаться Ягодку.
– И чего ты в нем нашла, в этом плюгавце?
– Не твое дело!
– огрызнулась девица.
– И никакой он не плюгавец…
– В общем так, - негромкий голос Магнуса прозвучал на редкость устрашающе. Слышались в нем и удары бича и металлическое звяканье.
– Чтоб хвостом крутить не смела. Услышу еще раз - высеку. Поняла, дочь?
– Только и знаешь, что сечь…
– Поняла?!
– Я все давно поняла!
– вся в слезах Лаванда кинулась вон из кухни.
– Вижу, что я всем мешаю!
– А не слишком ли ты к ней строг?
– нарушила похоронное молчание, воцарившееся за столом, Надя.
– В самый раз!
– пыхнул недовольством Доу.
– Не рычи на нас. Мы только за тобой бегаем, - Надюшка отмахнулась от него полотенцем.
– Ты не понимаешь, цветочек.
– Куда уж мне.
– Надин!
– Ну что Надин? Девочка выросла, а ты и не заметил. Нет бы подсказать чего, посоветовать по-отцовски. А ты рычишь как зверь. И чем тебе этот Гарри не хорош? Тоже мелких очкариков не любишь?
– Издеваешься?
– понял Магнус.
– Если только самую капельку, - ответила Надя, умывая Бэрри и следя за тем как умывается Вайолет.
– А вообще мы на тебя обиделись за крик и рык, а поэтому уходим в гости к тетушке Мардж. Правда, девочки?
– Авда - окрепшая за последние дня Ягодка была за любой кипиш кроме голодовки.
Набрав с собой гостинцев, они отправились в гости.
***
– А я то вас все жду-пожду, - обрадовалась соседка.
– Самой-то вроде бы неудобно в гости набиваться.
– Очень даже удобно. Вы же знаете, я вам рада всегда.
– Уж прям, - смутилась тетушка Мардж, принимая у Нади корзинку.
– А я давно говорил, - к женской компании присоединился похожий одновременно на капитана дальнего плавания и Санту-Клауса великан. Он был так же сед, бородат, дружелюбен и весел.
– Зайди, помоги с девочками. Да и осмотреть их давно пора, а ты все тянешь, мать, - мужчина укоризненно качнул головой, отчего крупная золотая серьга, вздетая в правое ухо, качнулась, привлекая внимание Бэрри.