За пределом

Веселова Янина

– Пусть идут лесом, - ответ Нади прозвучал категорично.
– Рано нам пока замуж. У ребенка детства не было, только-только отогреваться начала, а ты ее на каторгу послать готов.

– Я только замуж, - смеясь, отступил Доу.
– Но против такой грозной защитницы выступать не рискну.

– То-то же!
– Надюшка погрозила ему пальцем.

– Пошли уже, защитница, - поторопила Лаванда, успевшая перерасти мачеху на пару сантиметров.
– Огурчик заждался.

– Это кто же такой?
– позволяя

увести себя со двора, спросила Надя.
– Поклонник?

– Ну ты скажешь тоже! Это же наш пьяница пастух. Он на прошлой неделе напился в лоскуты, чуть стадо не растерял. Бабы давай его ругать, а он такой: ' Завтра трезвый как огурчик буду!' Вот и привязалось.

– Нам такого не надо, - Летти шагала рядом с сестрой.
– Лучше уж Гарри. Вон он кстати. Эй, привет!
– помахала писарю улыбающаяся как лукавый эльф девчушка.

– Совсем даже некстати, - Лаванда сморщила красивый носик.
– Надоел. Таскается как привязанный. И вздыхает все время.

– Издали вздыхает?
– Надюшка подозрительно посмотрела на незадачливого ухажера.

– Да.

– Вот и молодец, поторопимся, девочки.

И они пошли в сторону предместий.

***

– Вроде и недалеко отошли, а тут все другое, - убедившись, что стены города остались позади и некому осудить ее за несолидное поведение, Надюша разулась и дальше шла по нагретому за день тракту босиком.

– Ногу наколешь, - посулила ей Лаванда.

– А вот и нет. Мама чувствует, куда наступать надо, - тряхнула косичками Летти.
– Я знаю, я слежу.

– Спасибо, милая, - откликнулась Надя.

– Хватит, - тут же одернула их Лаванда.
– Одна выдумывает невесть что, а вторая ее поощряет.

– Нельзя так с сестрой… Я правду говорю… - прозвучало одновременно.

– Ну конечно, - Лаванда была неплохой в общем-то девочкой, вот только останавливаться вовремя не умела.

– Я говорю правду, - эльфиечка сердито топнула ножкой и подошла к кусту шиповника, росшего тут же у дороги.
– Смотри.

Дикая роза была частью живой изгороди, отделяющей тракт от виноградника.

Маленькие нежные ручки Вайолет легли, накрыли свежие готовые распуститься бутоны, погладили их и замерли. И сама девчушка замерла, вытянувшись в струночку, прикрыла глазки, сосредоточилась и, прикусив губку, напряглась. Надюшка жестом остановила открывшую было рот старшенькую и остановилась рядом с Летти, заслоняя. От чего? Вряд ли она могла бы ответить, но знала, что с места не сдвинется, костьми ляжет, а защитит, укроет.

Так и стояла, глядя на ладошки Вайолет, вспоминая почему-то, как сводила своей эльфиечке цыпки, уродующие тонкие пальчики. Сколько ванночек молочных и травяных было сделано, какие масла и мази пользовала, даже медвежий и барсучий жир у заезжих северян сподобилась приобрести.

С этими купцами, один

в один похожими на земных русичей, вообще смешно получилось. Вернее это потом стало смешно, поначалу-то страшновато было. Встретила Надюшка их естественно на рынке, где вполне себе русопятые мужички торговали мехами, клюквой, резной костью, янтарем и гречкой.

И так это у них ловко торговлишка шла, что любо дорого посмотреть. Алеенцы все влет разбирали, ну кроме гречки. Не приглянулась она им ни видом, ни запахом. А у Надюшки аж слюнки потекли при виде родимой ядрицы.

– Почем крупа?
– честно отстояв очередь, вежливо поинтересовалась она.

– Даже и не знаю, красавица, - широко улыбнулся ей похожий на Садко из старого фильма купчина.
– Дорого с тебя спрошу - тебе убыток, дешево - мне недостача.

– А по бартеру? По обмену, то есть, - уточнила Надя, видя непонимание в светлых глазах.
– Мешок ядрицы на полведра изюма?
– вспомнив о найденном третьего дня стратегическом запасе этого ценного в северных широтах продукта.

– На ведро!

– Годится, если медком гречишным побалуешь, - изюму было не жалко. Онуфрий Ильич предупредил, что тот долго не пролежит: или засохнет, или задохнется.
– Пошлешь кого-нибудь со мной, добрый человек?

– Сам пойду, красавица, - обрадовался 'Садко', делая товарищам какие-то знаки.

Тотчас же один из них взвалил на плечи мешок с крупой и выразительно уставился на Надежду - веди, мол. Ну она и повела.

– Обалдеть, - отмерла Лаванда.
– Ну ты сильна. А зачем нам эта коричневая фигня? Кур кормить?

– Морды у них треснут, - хотелось сказать Надюшке.
– Скоро узнаешь, - пообещала она.

– Ладно, - не стала спорить в присутствии посторонних падчерица. Очень интересных посторонних.
– Может быть расскажете что-нибудь о своей Родине?
– оставив в покое Надю, она обратилась к 'Садко' и его молчаливому товарищу.

За разговорами о красотах и чудесах северных земель дорога до дома промелькнула незаметно. А вроде и не сказано ничего… Пришлось оставлять торговых гостей на обед и потчевать не только интереснейшей беседой о пряностях, медах, мехах и прочем, прочем, прочем… но и борщем с пампушками.

– А еще мамочка придумала замечательную приправу, - Вайолет - добрая душа никогда не упускала случая похвалить Надю.
– Смешала розмарин, шалфей, мяту, майоран, орегано, чабрец… Они у нас на в саду растут и во дворе прямо в горшочках, и на подоконнике тоже.

– Да, сад у вас замечательный. Сразу видать, что у хозяйки зеленые руки, согласились гости.

– Ой, а как это?
– заискрились любопытством глазки Летти.

– Это значит… - договорить 'Садко' не успел.

– Надин, ты где?!
– прервал его громовой рев взбешенного Доу.
– Надин!