За пределом
Шрифт:
Умница - Лаванда взвалила на свои плечи все заботы по хозяйству. И трудилась, не покладая рук. Да все с шутками и прибаутками. Только раз, дождавшись, когда все в доме уснут, пробралась она в родительскую спальню, изо всех сил прижалась к мачехе, обняла ее и расплакалась. Молча страшно безнадежно.
– Все-все, - шептала ей Надя.
– Я с тобой, девочка. Мне ваш… наш Единый сказал, что жить буду долго. Так что теперь от меня не издыхаешься. Как выдам тебя замуж за задохлика Гарри. Слушай! А может ему подкачаться?
– Как это?
– заинтересованно
– О, детка, это целая наука, - вспомнив земных качков, зашептала Надюшка.
– Я тебе сейчас все расскажу. Только плакать заканчивай.
– А ты больше не умирай.
– Не буду, - пообещала Надя, и обещание свое она собиралась сдержать во что бы то ни стало.
***
Вот от девочек Надюшка и узнала о таинственной высокопоставленной персоне, которая заимела огромный зуб на нее. Чем скромная жена палача могла вызвать ненависть знатной дамы, они не знали. Зато о многочисленных покушениях рассказали подробно.
Их, в смысле покушений, действительно было много. Просто занятая мужем, детьми, коровами, курями и садово-огородными работами Надя большинство из них просто не заметила, в некоторые не поверила, а другим не придала значения.
– Постой, постой, - замахала руками на раскрасневшуюся Лаванду мачеха.
– Я понять не могу, о чем ты говоришь.
– Не сомневаюсь, - съехидничала та.
– Ладно, не обижайся. Слушай. Помнишь, как тебя толкнули около лавки мебельщика? А явление в столицу тетушки припоминаешь?
– Да, - напряглась Надя.
– Магнус еще говорил, что она распускала нехорошие слухи о нас. Отец Бенедикт по этому поводу в церковь вызывал.
– Умница, скушай пирожок, - обрадовалась старшенькая и подмигнула Вайолет, которая тут же подсунула Надюшке тарелку с выпечкой.
– Самое же интересное было в том, что тетка каким-то непостижимым образом нашла общий язык с мадам Одеттой. А это очень странно, учитывая характер купчихи и ее положение в обществе. Где она, а где провинциалка из клана палачей… Значит был кто-то… Тот, кто посодействовал странному сближению.
– Просто заговор какой-то, - Надя оделила Бэрри плюшкой и себя не обидела.
– Зря ты не веришь, - Вайолет, налила ей компота.
– Верю, не волнуйся, милая, - успокоила свою эльфиечку Надюшка.
– А дальше? Это ведь не все?
– она посмотрела на Лаванду.
– Так и есть, - вдруг смутилась та.
– Помнишь, как я… Мне ведь тоже нашептывали, жалели сиротку, которая должна слушать чужую змеищу, всего-то лет на пять старше.
– Кто?
– ахнула Надя.
– Да как они посмели? Мою девочку! Заразы алеенские!
– Язы аленские!
– поддержала Бэрри, воинственно размахивая надкусанной ватрушкой.
– Нэсси, - опустила голову Лаванда.
– Правильно ты ее тогда приложила. А деньги за прием я ей потом в лицо кинула, ты не думай!
– Какой прием? Ты у нее лечилась?
– Надюшке, вспомнившей специализацию коротконогой докторицы, поплохело.
– При чем тут я? Разговор о тебе!
– не поняла старшенькая.
–
– не отставала Надя.
– Не волнуйся, мамочка, - Вайолет погладила ее по руке.
– Онуфрий Ильич не зря говорит, что нашу Ромашку палкой не убьешь. Она отдала миз Нэсси деньги за твой осмотр.
– Чтоб она не мела языком, - подтвердила Лаванда смущенно.
– Мало ли кому отец нравится, это не повод сплетни распускать. Он вообще всем бабам нравится. Я правда не пойму почему, но это и не важно. Главное, что с Нэсси я расплевалась. Вот.
– Умница, - рассеянно похвалила Надя, которую в данный момент больше всего интересовали увлеченные Магнусом бабы. Вот же с… самки собаки! С ними же надо что-то делать. А то сведут мужа со двора. А у Нади на руках дети, куры, коровы и парочка домовых. И чувства. Самые что ни на есть нежные…
– Хватит об этом. Речь вообще-то о покушениях на тебя, слава Единому, неудачных.
– Не ругайся на маму, - велела Летти сестре.
– Она еще слабенькая у нас.
– Именно что, - в дверь заглянул Онуфрий Ильич, который являясь духом дома, всегда был в курсе всего происходящего на вверенной территории.
– Прячься, не прячься, а я все слышу и вижу, - шутил он по этому поводу.
В этот раз Онуфрий был непривычно серьезен.
– Лезли к нам все время, - решительно рубанул рукой воздух он.
– В дом, и в сад. Гадость всякую подбросить пытались. Мы с Поленькой сначала думали, что Серпа соседи отравить хотят. Это дело хоть и неприятное, но обычное, что уж. Только с гостинцами ядовитыми все больше незнакомцы подваливали. Хотя и докторица та крокодильная разок приходила. Потом еще пару раз со стены стреляли из арбалету. Но у Поленьки не прорвешься. Двор и сад куполом чудесным накрыла красавица моя. Микроклимат!
– домовой многозначительно воздел палец.
– Ну и вообще… не суть.
– Детектив, - Надюшка все никак не могла поверить в реальность происходящего. Не то чтобы он не доверяла домашним, просто… Дико все было и непривычно очень.
– Хозяину мы конечно все обсказали в лучшем виде. Правда не сразу, - Онуфрий Ильич неловко ковырнул лапоточком прикроватный коврик.
– Апосля выстрелов. Всетки мы - духи мирные, к такому непривычные.
– А стрелял-то кто?
– глотнув компотика, спросила Надя. От всех этих новостей во рту пересохло.
– Что-то ты побледнела, - заволновалась Летти.
– Давай ты сейчас отдохнешь, а потом папа тебе расскажет.
– Дождешься от него, как же, - помотала головой Надюшка.
– А мы больше ничего не знаем. Правда, девочки?
– Вайолет тоже была настоящем Магнусовой дочкой.
– Спи, мамочка. Я тебе песенку спою.
– Мамаська, бай-бай!
– улеглась на бочок Бэрри.
– А я вишенки вяленой принесу, чернослива. Только попозже, - вскочила на ноги Лаванда.
– Онуфрий, что ты там про абрикосовое варенье говорил? Обязательно ядрышки в него добавлять? Иди тогда, косточки коли.
Вот и поспорь с такими деловыми. Пришлось слушаться, деваться некуда.