За принцессой
Шрифт:
Гильберт, Вирджиния и трое их дочерей собрались на праздник – день рождения Астрид. Конечно, самый эффектный подарок хотел преподнести отец, недавно достроенный собственный замок специально для младшей дочери. Хотя и сюрпризом это не было, скорее вопросом времени. Солнечным утром, перед приездом сотен и тысяч гостей, собралась вся семья в королевском дворце, дабы поздравить Астрид с одиннадцатым днём рождения, только именинница всё не появлялась.
Странность была в том, что обычно девочка просыпалась напротив раньше всех и окуналась в пучину наук, лишь бы больше успеть впитать новых знаний, но не сегодня. Король сделал поблажку на то, что в свой день рождения она вправе спать, сколько душе угодно, он только лишь послал слугу проверить, всё ли у Астрид хорошо и если она всё же проснулась, то
Слуга вернулся быстро и сообщил, что принцессы в постели нет. Это так же не смутило короля, должно быть ранняя пташка не взирая на праздник, всё так же отдала всю себя занятиям. Через час замок был исследован вдоль и поперёк, все личные вещи и вся одежда Астрид были на месте, все учебники и принадлежности лежали на тех же местах, что и днём ранее. В остальном, ни единого пребывания принцессы в замке. Но как такое было возможно? Ещё вчера она ложилась спать живая, здоровая и невредимая, а сегодня её и след простыл.
Тотчас же слуги и охрана были брошены на осмотр всех ближайших окрестностей и вскоре, один из стражей обнаружил обрывок ночного платья принцессы. Тот развивался на ветру, прицепленный к суку дерева, растущего над дорогой.
Долго смотря на обрывок, а затем, сжав его, Гильберт всё понял – недруги.
Тут же король помрачнел, и пока было время, пустил вдогонку стражу, ведь кто бы ни был похитителем, далеко он уйти не мог с какой бы скоростью не нёсся. Астрид была жива, в этом были уверены и король, и королева и сёстры, а значит, её возвращение было лишь вопросом нескольких часов. Юное и напуганное дитя, за которое переживали и проливали слёзы. Праздник превратился в трагедию, и будто сама природа была в ярости, она сгустила тучи и тоже начала лить слёзы сожаления.
Так прошёл день, затем неделя. Результатом всех поисков был тапок, найденный всё ещё на территории королевства. Теперь же король и королева надеялись не на скорое возвращение дочери, а на то, что она вообще была жива. Король не спал ночами в ожидании вестей, а иногда и сам вместе со стражей прочёсывал окрестности королевства. Только всё это было безрезультатно, ни вещей, ни следов, ни свидетелей. Куда её увезли, зачем, а главное кто?
Неужели кто-то из тех, кто бросал на неё свои похотливые взгляды, пытались купить эту драгоценность королевской семьи? Гильберт был в ярости! Неужели кто-то посчитал, что он просто так смириться с похищением дочери! Неужели его мирное правление убедило в безнаказанности такого ужасного деяния?
– Приказываю. – Хмурясь, говорил Гильберт, глядя первому министру в глаза и направляя на него указательный палец. – Отправить в каждое королевство шпионов и выяснить всё. Всё! О любом кто смел думать о принцессе.
Оглядываясь по сторонам, Гильберт Доннахлэйт переставал верить и доверять окружающим, за несколько месяцев круг лиц с которым он делился мыслями сократился только до жены и дочерей, только они его семья, его плоть и кровь были преданы ему, а остальных ждало наказание. И пролилась кровь в других королевствах и все разделили горе короля Рэйвенбургского, только всё это его не утешало. Не было причастных к похищению Астрид среди всех этих сволочей, а значит, казни продолжаться.
Никакой смерти он не хотел признавать. Дочь была жива, а кто позволял себе хотя бы мысль об обратном, получал серьёзное наказание. Только когда он лично увидит её тело, только тогда и сам позволит думать себе подобное, до тех пор, ни единого слова о том, что один из его ангелов покинул его.
Размышления короля Гильберта прервало письмо. Неделю оно шло до королевского дворца, но только развернув его, Вирджиния потеряла сознание, а Терезия и Эйринн в окружении слуг, тут же бросились ей на помощь. Подоспевший король, тут всё понял, письмо было от Астрид. Он приблизился к нему и увидел, что пока письмо путешествовало, то покрылось пятнами грязи и смялось. Гильберт протянул трясущуюся руку и поднял сложенный лист. В нём ничего не было завёрнуто, это значило, что дочь была по-прежнему цела и здорово. Это его, безусловно, обрадовало и немного успокоило. Но что тогда так поразило Вирджинию?
Перевернув бумагу, он увидел почерк дочери, и его сердце сжалось, а в глазах поплыло. Пошатнувшись,
– Узрев её почерк, я так сильно обрадовалась, что не смогла читать. – Призналась Вирджиния, мотая головой и приходя в себя. Она обратилась к королю. – Не тяни, любовь моя. – Вирджиния обвела рукой дочерей. – Поведай нам о судьбе нашего сокровища.
Король переводил томный взгляд с письма на жену и дочерей.
– О, дорогие мои… – Протянул он, тяжело дыша. – Вирджиния, девочки, вы уверены?
Эйринн сидя между матерью и Терезией схватила обеих за руки.
– Мы вместе отец! А вместе нам ничего не страшно! – Заявила она смело и выгнула спину, демонстрируя свою стойкость.
– Отец наш. Король наш. – Терезия положила ладонь поверх ладони сестры. – Чем быстрее мы узнаем о том, что с нашей Астрид, тем скорее и мы, и Кэйтарина, сможем отправиться на её поиски и вернуть её домой.
Видя решительность своих девочек, король лишь убедился в том, насколько они храбры и решительны. Ему довелось видеть лучших сынов других королевств и все они даже вместе не стоили и ноготка или волоса его героинь.
Собравшись, Гильберт перевернул бумагу.
– Любимая всем сердцем семья… – Медленно прочитал он, затем запнулся и несколько секунд собирался. – Благородный отец, добросердечная мать, нежные сёстры и восхитительные племянницы. У меня мало времени, а поэтому пишу быстро, пока мои надсмотрщики не передумали и не забрали у меня бумагу и чернила. Прошу простить меня за столь долгое отсутствие из-за обстоятельств, над которыми я не властна. Мой день рождения начался в деревянном ящике. Я уже было подумала, что это такая шутка, но после занервничала и только когда от долгих криков меня покинули все силы, мне дали вдохнуть свежего воздуха. Просунув в щель руку, я лишь поцарапалась о куст и порвала своё платье. Спустя ещё время, меня под покровом ночи пересадили в другую карету, и я потеряла тапочек. Что есть силы, я сопротивлялась и угрожала, но жуткими скрипучими голосами мне сообщили, что знают, кто мои родители, однако там где я окажусь, ваша власть ничего не значит и не стоит. Тогда я подумала о вас, дорогие мама, папа и милые сёстры, в порядке ли вы и кто знает, какой злой рок обрушился на нашу семью и за какие грехи? Меня держат в темнице и из тех щелей, в которые мне удаётся заглянуть, я могу сказать, что нахожусь в каком-то тёмном и старом месте. Здесь сухо и тепло, меня кормят, я цела и здорова. – Прочитав немного дальше, но не вслух, Король легонько ухмыльнулся. – Не думаю, что мои похитители умеют читать, а потому я описываю всё что видела и всё, что слышала, чтобы это хоть как-то помогло вам или хотя бы успокоило. Мне не удалось лицезреть лики злодейские, иначе и их я бы здесь описала. Будучи такой же храброй, как отец и как сёстры, поскольку в нас течёт одна кровь, я несомненно попытаюсь справиться с этим навалившимся на нас горем. Похитителей моя решимость только забавляет, они отвечают только то, что вам до меня не добраться, даже если бы я была у вас под носом. Только они ещё не знают, что дух королевской семью не сломить и даже порознь, мы вместе. Меня торопят, и я вынуждена заканчивать своё письмо. Не знаю, будет ли у меня ещё возможность написать… я только сердечно умоляю мой драгоценный отец, святая мать и прекрасные сёстры не забывайте обо мне и будьте со мной, потому что мысли о вас – единственное, что греет мою душу в это ужасное, полное страха, время. Всем сердцем ваша Астрид.
Терезия, срываясь на слёзы, упёрлась лицом в плечо сестры и обняла её.
– Девочка моя! – Воскликнула Вирджиния и вознесла руки в воздух. – За что! За что боже, ты так поступил с нашей девочкой!
Поднявшись, Гильберт приблизился к жене, что сидела на диване и обнял её, та уткнулась в грудь короля и зарыдала с одной стороны, а с другой, к нему прильнули дочери и он охватил их руками.
– Главное, она жива. – Утешил он и, сжимая жену и дочерей, продолжил. – И я клянусь вам, во что бы то ни стало, мы вернём нашу дорогую Астрид домой.