За счастьем(Повесть)
Шрифт:
На одной из станций Тотоно сделал над собой усилие, вышел из вагона и купил в буфете несколько пирожков, кусок сыра и бутылку рома. Пришлось заплатить три лиры, но делать было нечего, мальчики умирали от голода и холода.
Ром их несколько согрел, но не надолго. К ночи стало еще холоднее и они совсем закоченели. Скоро у них застучали зубы.
Крестьянки перестали болтать. Они смотрели на мальчиков и что-то между собой говорили про них, но что именно — этого неаполитанцы не могли понять.
— Что это… с Таниэлло? — щелкая зубами через силу спросил у Тотоно Дженарино.
— Я…
Тотоно едва разобрал, что ему говорил Дженарино.
— Тонио! Тонио! — окликнул он малыша.
Но тот не отвечал.
— Да что это с ним? — повторял Дженарино, ломая руки. Тотоно пробовал потрясти Таниэлло, но тот не подавал никаких признаков жизни.
И вдруг одна и та же ужасная мысль пришла сразу обоим мальчикам, и они громко и пронзительно вскрикнули.
Крестьянки бросились к ним, схватили маленького Таниэлло, стали его растирать, потом закутали его в теплое одеяло и влили ему в рот несколько капель вина.
Тотоно и Дженарино со страхом и надеждой смотрели на своих попутчиц, а «Прыгун» с жалобным визгом лизал свесившую холодную ручку.
Таниэлло, наконец, открыл глаза. Женщины, а затем Дженарино с Тотоно радостно вскрикнули.
Через несколько минут, закутанный в одеяло и платки, Таниэлло сидел между двумя женщинами, и они попеременно его целовали. Тотоно и Дженарино болтали без умолку. Нисколько не смущаясь тем, что их не понимают, они рассказывали всю свою историю со всеми подробностями. Швейцарки их о чем-то расспрашивали, они им что-то отвечали и болтали, болтали без конца, радуясь, что, наконец-то, могут опять работать языками.
Вдруг поезд остановился. Швейцарки быстро вскочили со своих мест, наскоро расцеловали мальчиков и, захватив свои вещи, со всех ног бросились из вагона.
Уже просвистел локомотив, когда в открытое окно шлепнулось что-то мягкое и тяжелое. Мальчики нагнулись и подняли с пола огромное толстое деревенское одеяло. Тотоно и Дженарино сейчас же сообразили, что это бросили им крестьянки. Они живо закутали в одеяло Таниэлло.
— Женева! Женева! Через несколько станций Женева! — кричал кондуктор.
— Женева! — с восторгом повторили мальчики. — Наконец-то!
Глава XII
НЕУДАЧНОЕ НАЧАЛО
Около десяти часов вечера мальчики вышли с вокзала. Они были в упоении: наконец-то они достигли цели своего долгого и трудного путешествия.
— В Женеве! Мы в Женеве! — ликовали они.
Тотоно обратился к товарищам с речью:
— Итак, друзья, мы добрались, наконец, до этого знаменитого города и, как вы уже можете судить, он больше, гораздо больше того, что мы думали. Вот теперь-то нам предстоит самое трудное из всего нашего путешествия: найти синьора Калондроне. Но как отыскать его, как разобрать, в котором из этих бесчисленных дворцов он живет. А денег у нас всего семнадцать лир. Прежде всего сообразим, на сколько дней нам этого может хватить. Давать концерты и представления здесь невозможно. Никто нас не поймет. Подумаем-ка прежде всего, как бы нам умудриться прожить
— Довольно, замолчи, Тотоно! Я больше не могу тебя слушать! Я умираю от голода, — прервал его Дженарино. — Прежде всего мы досыта поужинаем!
— Обжора! — выбранился Тотоно.
— А ты скряга, — налетел на него Дженарино.
— Как, уже с кулаками! — разозлился Тотоно.
— Пожалуйста, не надо, — умоляющим голосом проговорил Таниэлло.
Тотоно и Дженарино посмотрели на перепуганного и замученного малыша и сразу успокоились.
Через несколько минут они втроем, взявшись под руки и накрывшись одним одеялом, уже шагали по одной из самых людных женевских улиц, мимо ярко освещенных магазинов и ресторанов.
Странное шестиногое существо под одной покрышкой привлекало общее внимание. Многие останавливались, смотрели вслед. Некоторые со смехом шли за мальчиками.
Конечно, если бы это случилось в Неаполе, мальчиков давно бы уж остановили, давно бы вокруг них уже собралась любопытная, шумная толпа, и они охотно бы рассказывали всем кто они и откуда взялись и почему очутились в чужом городе.
Но в Женеве не было до них дела, и они все шли да шли, а холодный ветер становился все резче.
Наконец, Таниэлло не выдержал, остановил трех рабочих, которые медленно проходили мимо них с трубками в зубах. Вероятно, чтобы защитить от ветра глаза, они низко надвинули на лицо свои береты и это придавало им хмурый и недовольный вид.
— Не знаете ли вы, где здесь живет синьор Калондроне? — обратился к ним по-итальянски Таниэлло.
— Что тебе? — буркнул один из трех рабочих.
— Что он там болтает? — проворчал другой.
— Прочь с дороги! — закричал третий и так толкнул Таниэлло, что тот упал на покрытую снегом землю. Не успели рабочие отойти, как в них полетели камни. Они обернулись, но увидели только три убегавших фигуры.
— В самый глаз угодил.
— А у меня трубку разбил.
— Негодяи мне губу раскроили.
Остановились мальчики только на большой площади.
— Недурное начало.
— А и противная же эта Женева! — сказал Таниэлло.
— Говорил я, что никого не надо спрашивать. Все равно нас не поймут. Не послушались, вот и вышло.
— Пожалуйста, войдем в этот ресторан! — попросил Таниэлло.
И они вошли.
Посреди небольшой комнаты стояло два длинных стола. Возле них сидело несколько рабочих. Было видно, что они уже навеселе. С большим трудом мальчики знаками объяснили хозяйке, что хотят поужинать. Она подала им мяса и вина. Они ели молча. Настроение у них было самое мрачное.
Они уже не ждали ничего хорошего.
Когда рабочие вышли, хозяйка подошла к мальчикам и присела к их столу. Они заинтересовали ее, и ей захотелось расспросить, кто они такие и откуда взялись.
Тотоно постарался объяснить, что они итальянцы. Почему-то ее это очень обрадовало. Она быстро поднялась со своего места и ушла в другую комнату. Через несколько минут она вышла, но уже не одна, а в сопровождении старика с большой белой бородой. Поддерживая его под руку, она подвела его к столу, за которым сидели мальчики.