За секунду до
Шрифт:
Ближе к концу пути, я сняла ручки своей тележки с подставки. Непривычная тяжесть чуть не вывихнула руки. Ноша показалась еще тяжелей, чем в начале пути. Только вариантов не было. Я просто не могла подвести Седого. Троя.
Дорога от моста до портала выгрузки показалась голгофой. Я шла на пределе сил. Каждый шаг давался с таким трудом, будто был последним в моей жизни. Но, стиснув зубы, я упрямо двигалась вперед. Не подозревала, что так велико во мне окажется желание жить. Тем более что я своими глазами видела, как крокен расправился с одним из обессиливших работников. Ударом кнута с металлическим набалдашником попросту размозжил бедняге череп, а тело бесцеремонно столкнул в пропасть.
У портала меня ждала небольшая передышка.
Пещера, в которую мы привезли груз, была неправильной формы с многочисленными выступами и изгибами. Посередине мерцала огромная арка портала, в пустоту которой вели своеобразные рельсы. Через пару метров от основного зеркала перехода стояло второе, чуть меньше. В один проход въезжала вагонетка, груженая породой, а из второго появлялась уже пустая.
К конструкции с вагонетками вели специальные мостки, по которым рабочие подвозили тачки. Два человека, поджидавших наверху, помогали опрокинуть тележку в вагонетку. Потом пустую тару и прилагаемую к ней тяговую силу, спускали на другую сторону, принимая следующего.
Без груза тележка показалась практически невесомой. Обратный путь прошел значительно легче. Седой следовал за мной по пятам. Он помогал на мосту и следил за тем, чтобы меня никто не трогал.
Очевидно, мне придется постараться с благодарностью Трою.
Время, казалось, замерло. Измученный и уставший организм требовал отдыха. Хорошо, что я не чувствовала боль. Церн блокировал все неприятные ощущения, в том числе и голод. Почти двое суток без еды, не говоря о потрясениях, что пришлось пережить. Но все же поврежденная нога сильно беспокоила. Ботинок стал тесным, внутри что-то противно хлюпало.
– Как ты? – спросил Седой во время очередной передышки.
– В порядке.
– Молодец, – похвалил мужчина, – держишься. Не думал, что протянешь так долго.
– Ну, без тебя бы я не справился, – вымученно улыбнулась, – а еще церн действует.
– Трой достал? – Седой удивленно вскинул бровь.
– Угу.
– Неужели наш мистер Скала действительно запал на тебя? – усмехнулся Седой, – за церн здесь убивают. Достать его очень сложно.
Я не ответила. Лишь удивленно захлопала глазами, переваривая информацию.
Если Трой пошел на такие траты ради меня, что потребует взамен? Я не маленькая, догадывалась, что нужно мужчине. Но это не бог весть какой приз. Дома бы на меня в таком виде даже бомж не позарился, а тут…
Может, это потому, что здесь совсем нет женщин? Ни одной ведь не видела. Или у Троя есть свои причины?
Задумавшись, не обратила внимания, как к нам приблизился невзрачный мужичок. Что-то сказав Седому, он сунул ему в руку странный предмет. Подозрительно быстрым движением мой сопровождающий спрятал это нечто в карман. Будто опасался, что кто-то увидит. Но я загораживала мужчину от остальных, поэтому его маневр остался незамеченным.
Я выразительно посмотрела на Седого, интересуясь, что это сейчас было. Он же приложил палец к губам и покачал головой. Поняв, что меня никто не собирается посвящать в свои планы, равнодушно пожала плечами.
В очередной раз освободив тележки от груза, мы двинулись к мосту. Мышцы, налитые привычной тяжестью, ныли. В целом было терпимо, вот только царапина на щеке стала саднить. Я даже не обратила на это внимания, пока не почувствовала, как заныло ушибленное плечо. От ужасной догадки внутри все похолодело.
Действие наркотика заканчивалось. Боль возвращалась, – ужасе посмотрела на Седого.
– Что случилось? – спросил он.
– Церн. Телу возвращается чувствительность.
– Держись, Ди, – раздался хрипловатый шепот за спиной, – всего лишь нужно добраться до портала.
– Звероптица проткнула ногу. Рана открылась, – пожаловалась я.
Скосив взгляд чуть назад, увидела, что за мной тянется кровавый след. А намокший ботинок все сильней сдавливает ногу.
– Черт, – не сдержался Седой, – терпи. Постараюсь что-нибудь придумать.
К тому времени, когда мы добрались до погрузочной и дождались, пока тележки наполнят породой, я уже тихонько поскуливала от боли. В ногу будто впились сотни острых иголок, причиняющих невыносимые страдания. Перед глазами все плыло. Меня шатало. Пару раз я чуть не упала.
– Ди, не смей вырубаться! – злился позади Седой, – Трой мне шею свернет. Продержись хотя бы до моста. Иначе крокен прибьет тебя. Весь план полетит к чертям!
Промычав что-то в ответ, я поплелась вперед. Тележка виляла из стороны в сторону. Проходя мимо крокена, снова споткнулась. Гоблин даже потянулся за палицей, чтобы добить меня.
– Окх клаш диа, – сказал Седой надсмотрщику.
Тот застыл с недовольной миной. На равнодушной морде отразилось нечто вроде разочарования. Будто конфетку у ребенка отобрали. Видать, для крокена кроить чужие черепушки было своеобразным развлечением, а человечишка вдруг лишил его этого удовольствия.
Едва ступив на мостик и сделав несколько шагов, я почувствовала, как оседаю на пол. Перед глазами замельтешили разноцветные точки. Последнее, что запомнила, как больно ударилась о край тележки. После меня с силой толкнуло сзади под колени, отчего я бухнулась навзничь.
В следующий проблеск сознания я расслышала оглушительный бумс, от которого голова чуть не лопнула. Из ушей и носа полилось что-то теплое. В грудь впечатался кусок породы. От удара перехватило дыхание. Вновь наступила темнота.
В очередной раз я очнулась, чувствуя движение. Голова билась о чью-то могучую спину, а руки болтались в разные стороны будто тряпичные. Каждый шаг приносил нестерпимую боль. Вместо стонов из груди вырывались лишь хрипы. Во рту чувствовался металлический привкус. Ужасно хотелось пить.