За семью замками. Внутри
Шрифт:
Костя откладывал на потом это все те две недели, что его засасывало в Агату. И дальше, возможно, откладывал бы, но Гаврила принес свежую социологию, а там падение… Потому что запущенная Вышинским даже не деза, что обидно, а самая настоящая правда, повлияла на восприятие. Соответственно и на рейтинг тоже.
Из потенциальных последствия стали вполне реальными. Что-то нужно было делать срочно.
Утопить рейтинг Вышинского за пару недель — невозможно. Но свой поднимать надо было.
Гаврила снова совал свою папочку. Костя ее пролистал.
Полина
Костя не сомневался, что в той семье тоже происходят те ещё кастинги. Только девке вряд ли таскают папочки с модельками. Скорее в приказном порядке определяют… Или собираются определить.
Отец выбирает такого, чтобы был контролируемым и послушным. Её мнение не учитывается. И что ей потом с этим человеком спать и от него детей рожать — всё равно. Бизнес важнее. Деньги важнее. Стерпится-слюбится.
Это не вызывало в Косте особых эмоций. Это жизнь. Она везде полна дерьма. Он-то знал. Сколько ни карабкайся вверх, ты не взберешься на чистую вершину. Это зловонная гора. На пике дышать ещё сложней. Но ты привыкаешь. Ко всему привыкаешь.
Полина, видимо, привыкать не хотела. Она решила, что может сама за себя решить. Пойти в обход. Найти себе такого, с кем отец не решится войти в клинч. Костя в этом подходил. Костя это понимал.
Продуманность Полины, если всё действительно так, ему нравилась. Осталась мелочь — встретиться и убедиться. Или разочароваться.
Если первое — оговорить всё. Приступить. Если второе — пожать плечами и уйти.
Это должно было произойти сегодня.
Его автомобиль подкатился к тому самому заведению.
Костя вышел, направился ко входу.
Чуть опаздывал, а она была вовремя — не сомневался.
Увидел издалека, когда его проводили к нужному столу.
Гладкие блестящие волосы. Шары-сережки. Элегантное платье, дающее понять — с грудью сложилось великолепно. Если встанет — станет очевидно, что не с грудью тоже.
Карие глаза следили за его приближением спокойно, немного задумчиво. Она производила впечатление вполне расслабленного человека.
А Косте почему-то захотелось усмехнуться. Она это заметила. Не стушевалась. Дождалась, когда он подойдет, а официант удалится. Позволила сжать легко руку, обратить внимание на длинные тонкие пальцы и красивое массивное кольцо с россыпью камней. Явно дорогущее. И туда же классика — «гвоздь» Картье на запястье. Любит роскошь, а папандер не отказывает. Следила, как Костя садится…
— Добрый вечер, Полина.
Он сказал, глядя пристально в красивое
— Добрый вечер, Константин.
И голос у нее тоже более чем приятный.
Захотелось снова хмыкнуть и похвалить Гаврилу.
Костя понятия не имел, что связывает этих двоих, но сейчас отчетливо осознал: в этот раз всё действительно может получиться.
Глава 19
— Расскажи мне о себе.
Костя обратился к Полине, немного склонив голову, смотря довольно внимательно. Она не смутилась. Как ела неспешно, так и продолжила. Плечами пожала, пухлые губы дрогнули в усмешке, но она сдержалась.
Подняла взгляд от тарелки на Костю, ответила спокойным:
— Я уверена, что ты узнал обо мне всё необходимое прежде, чем встретиться. Не люблю повторяться.
Поймала усмешку в ответном мужском взгляде, вернулась к тарелке…
— А ты обо мне многое знаешь?
Мотнула головой, снова посмотрела. Отложила приборы наконец-то, несколько секунд молчала…
— Нет. Но я доверяю человеку, который тебя знает…
— Гавриле?
Не кивнула, не ответила, но сразу стало понятно — ему, конечно. Кому же еще?
И пусть Костя ненавидел, когда у него за спиной плетут интриги, тут, почему-то был уверен, интрига интересная. И не опасная.
— Что вас связывает? Вы любовники? Ты же не думаешь, правда, что я позволю… Если все сложится… Чтобы вы продолжали трахаться?
Полина чуть скривилась на последнем слове. Судя по всему, не привыкла, чтобы с ней так грубо сходу. Принцесса на горошине все же. Агата не кривится от такого.
— Мы не любовники. И ты можешь об этом не волноваться. Если ты возьмешь меня в жены, я не опозорю твое имя. Я буду примерной. Я умею играть. Просто хочу… Делать это по собственной воле. С выбранным собой же человеком.
— Так собой или Гаврилой? И почему выбор Гаврилы нравится тебе больше, чем выбор отца?
Костя продолжал задавать вопросы, Полина — еле-заметно кривиться. Наверное, надеялась, что совсем острые углы они обойдут. А всё потому, что действительно не знала Костю. Который только острыми и интересовался.
— Гаврила — мой… Друг. Детский. Я ему доверяю. Он знает мою ситуацию… Он предложил…
— Расскажи мне «свою ситуацию». Ты же за меня замуж хочешь, в конце концов. Не за Гаврилу… Хотя он не был бы против, думаю…
Костя вроде как съязвил, а вместо ответа получил намек на грустную улыбку, опущенный на мгновение взгляд. А потом снова в глаза.
— Я хочу свободы, Костя. Я очень устала.
— У тебя не будет свободы со мной. Ты будешь сопровождать меня, когда скажу. Будешь создавать видимость любящей и в меру любимой. Будешь руководствоваться моей волей. Не убеждай себя, что мы можем попробовать и у нас получится. Не получится. Я не собираюсь менять свою жизнь. И тебе подставлять себя не позволю. У меня будет свобода. У тебя ее не будет. Не обманывайся.