За сладкое приходится горько платить
Шрифт:
Малыш уже готов был пренебречь этим советом. Но сначала надо было раздобыть денег. Его внимание привлекла самая, может быть, впечатляющая на местном Бродвее, реклама: «Казино». Он теперь, пообтершись на рынке, знал, что в городе хоть отбавляй богатеньких азиатов, падких на такие вещи, как игра, выпивка, жратва и молоденькие девочки. Казино же предлагало все перечисленное в совокупности. Малыш с независимым видом направился к стеклянной двери.
Выглядел он вполне прилично, эдакий крутой паренек, зарабатывающий одному ему известным способом, что, в общем-то, никого и не интересовало, главное, чтобы у него в карманах
– Если в карманах есть ножичек или еще что-нибудь острое или стреляющее, сдай в гардероб, – будешь выходить, тебе все вернут в полной сохранности. А то еще случайно порежешь пальчик.
Малыш скромно улыбнулся шутке и провел по карманам ладонями, демонстрируя отсутствие в них чего либо опасного для заведения и его клиентов.
– Проходи, только много не выигрывай!
Малыш разменял специально приготовленную пятидесятидолларовую бумажку на жетоны и вошел в игорный зал местного Монте-Карло. Он знал, что сумму, какой он располагал, проиграть можно за пять минут, поэтому не спешил делать ставки. Продолжая изображать из себя наивного паренька, которого родители регулярно снабжают приличной суммой на карманные расходы, он переходил от одного игрового автомата к другому, потом возвращался к рулетке, оставляя то там, то здесь свои жетоны – по одному.
Всякое заведение подобного толка имеет, постоянных клиентов и настороженно воспринимает появление лица незнакомого. Почувствовал это на себе и Малыш. Сначала сотрудники казино приглядывались к нему, потом, поверив, должно быть, что паренек просто пришел попытать счастья, перестали обращать на него внимание.
А Малыш между тем изучал клиентуру. Наконец он остановил выбор на тучном мужике, который обильно потел у рулеточного стола, поглощая одну банку пива за другой. Возле него паслись сразу две длинноногие сотрудницы в соблазнительно коротеньких юбочках, снабжая его этим самым пивом. Мужик то и дело похотливо лапал их по очереди волосатыми руками с пальцами-сосисками, на что девочки жеманно похихикивали и вертели своими аппетитными попками, прижимаясь бедрами к его жирным плечам, по очереди вытирая его потное лицо салфетками.
– Во дает! – уловил Малыш краем уха разговор, который шепотом вели между собой двое пожилых посетителей, стоявших недалеко от него и наблюдавших за игрой толстого мужика. – Уже полторы штуки просадил! То-то вокруг него эти две подставные подстилки увиваются. Учуяли добычу, теперь не отстанут, пока не разденут.
– Ну-у, – протянул второй, – этого им никогда не раздеть! Он столько успел наворовать, что на оставшийся век хватит.
– Да, – завистливо кивнул первый, – мы с тобой тогда не сообразили подсуетиться, а он не растерялся. Ты бы не отказался, вон ту, справа, черненькую, оттянуть? Я же знаю, у тебя слабость к черненьким. – И хихикнул.
Малыш понял из их разговора, что не ошибся в выборе, толстый мужик действительно крутой, с бабками, и теперь надо его пасти, а потом колоть. Он подошел вплотную к столу и встал поближе к толстяку, их разделяла лишь «черненькая», с которой не прочь был поразвлечься один из тех, что обсуждал и поведение и игру толстяка.
Черненькая взглянула на Малыша, и на ее невинном личике нимфетки вдруг как-то инородно блеснули глаза хищницы, оценивающей, кто перед нею: противник или просто случайный клиент.
Малыш не изменил своей роли простачка-провинциала, не отвел взгляда: ведь люди с чистыми помыслами смотрят прямо. Показал ей свои жетоны и спросил шепотом:
– Не подскажете, куда бы поставить? Я тут впервые, ничего не знаю!
Черненькая презрительно глянула на его жалкие жетоны и отвернулась, не удостоив ответом. Но Малышу плевать было на то, как она к нему отнеслась. Главное, чтобы ничего не заподозрила. Он робко положил два жетона на тот же красный квадрат, где разместил свою ставку толстяк, и, как бы невзначай поймав его взгляд, виновато улыбнулся. Тот не стал выказывать своего возмущения вслух, потому что в это время тискал блондиночку слева.
«Не клюнуло, – с досадой подумал Малыш. – Что ж, попробуем по-другому».
Он уже сообразил, что толстяка в наглую кидают, и решил как-то поставить его об этом в известность. Ведь спасая толстяка, он спасал и часть тех денег, которые так или иначе должны были сегодня перекочевать в его карманы. Бывший циркач, Малыш кое-что знал о тайнах рулеток по рассказам спившегося фокусника, бывшего в свое время большой звездой большого манежа и опустившегося до передвижного цирка.
– Чет и красное! – громко заказал он, выложив оставшиеся жетоны. При этом резко сменил свой имидж, превратившись из скромного юнца в наглого завсегдатая игорных домов, для которого не существует авторитетов.
Впервые взгляд толстяка задержался на нем дольше чем на секунду. Девицы сразу же почуяли неладное и нетерпеливо стали оглядываться, призывая на помощь мужскую часть персонала казино.
– Ну, что ж ты, давай! – Малыш не сводил немигающего взгляда с рук еще одного переодетого сотрудника казино, который чуть не ложился на стол, пока шарик рулетки бегал по кругу. И почему-то его правая рука в это время находилась внизу, под столом, но что он там делал, увидеть было нельзя.
«Наверняка магнит, – подумал Малыш. – Вот так они и обувают клиента. За это надо наказывать».
– Что давай? – спросил его растерявшийся сотрудник. – Ставку я уже сделал.
– Суй свой магнитик, не стесняйся, но не взыщи, если я тебе руку сломаю.
Малыш добился своего – привлек внимание многих клиентов; толстяк тоже начал понимать, что происходит.
Вспыхнул скандал. Малыш специально дал себя увести дюжим охранникам, их было четверо, правда, на людях они обращались с ним корректно. Но как только вышли из игорного зала и втолкнули Малыша в комнату с надежной звукоизоляцией (там, видимо, разбирались с несговорчивыми клиентами), один из них сильно толкнул его в спину.
– Говнюк! Мы тебя сейчас уделаем! Ты зачем, лидер, шум поднял?
Больше он ничего сказать не успел. Малыш применил свой излюбленный прием. Поскольку мужик был на голову, а то и на все две выше его, он сел на поперечный шпагат и почти с наслаждением, выбросив вперед правую руку, вцепился железной хваткой в то, что делает мужчину мужчиной. И в следующую секунду протянул охраннику на ладони его вырванные, извините, яйца.
Все четверо вытаращили глаза, а пострадавший широко разинул рот, даже не успев закричать, упал в беспамятстве. Малыш не терял времени: не поднимаясь, он двумя ударами усадил на пол еще двоих – у них были раздроблены коленные чашечки. После этого остался один на один с последним охранником, самым здоровым.