За спичками. Воскресший из мертвых
Шрифт:
Нависло молчание. Строгали, пряли. Потупившись, Анна-Кайса прибирала стол.
Что касается Антти, то он, оказывается, только лишь еще собирался с духом произнести нечто решающее. Он напялил шапку на голову, шагнул к дверям и только тогда порадовал хозяев, сказав им:
— Ах да, кстати, ведь у меня к вам есть некоторое дело… Не согласилась бы Анна-Кайса выйти замуж за Юсси Ватанена?
Тут от волнения он снова присел и закурил.
Никто не знал, кому и что надлежало ответить. Наконец эту задачу взял на себя Хюаяринен. Продолжая строгать полозья, он сказал:
— Да, собственно говоря, это дело ведь Анны-Кайсы… Пусть она поступает, как хочет…
Взглянув на Анну-Кайсу и подождав, не скажет ли она чего, Антти спросил:
— Ну, а что думает об этом Анна-Кайса?
Анна-Кайса застеснялась сказать, что она думает по этому поводу. И тогда хозяйка поспешила на выручку, сказав:
— Ну, а что Анна-Кайса может понимать в таком деле… Если Хювяринен одобрил, так уж пусть она поверит ему на слово.
— Она-то поверит, но вот чтоб Юсси не сомневался, было бы верней, если б Анна-Кайса сама дала свое согласие. А то ведь мы с Юсси уже решили ехать в Йоки покупать подарки к обручению.
Он подождал, пока Анна-Кайса не произнесла застенчиво:
— Так ведь отец сказал уже… У него и без меня хватает рабочих рук…
— Вполне хватает, — пробормотал Антти, выходя из избы.
Глава третья
Для ясности дела должны мы теперь немного отвлечься от начатого рассказа для того, чтобы зайти в тот самый дом Котилайнена, окна которого так искусно были заделаны лучинками и берестой.
В этом доме сидел на столе, скрестив ноги, портной Тахво Кенонен. Он шил суконные брюки для хозяина дома.
Он уже кончал свою работу, когда в избу вошел некто Хейкки Пирхонен. Увидев портного, он сказал ему:
— Ты что, Кенонен, никак штаны шьешь?
— Штаны, штаны шью… А что слышно новенького? — спросил Тахво Кенонен и, взяв бутылку вина, отпил глоток, сказав при этом:
— Надо и выпить в честь окончания… И по случаю моего отъезда. Выпей и ты, Пирхонен. Разгони свою тоску.
Пирхонен охотно выпил, поморщился и, крякнув, сказал:
— Ох, и крепкое же оно…
— Ну так ведь… Именно такое оно и должно быть, чтоб валить с ног таких людей, как я — Тахво Кенонен! — сказал портной, будучи, так сказать, в прощальном настроении.
И, вдевая нитку в ушко иголки, он снова спросил:
— Ну, так что новенького, Пирхонен?
— Да ничего особенного… Просто я зашел узнать — не согласитесь ли вы, Кенонен, сшить штанишки моим ребятам.
— Нет, Хейкки! Тахво Кенонен не пойдет к тебе штаны шить, — решительно отказался портной. И, вдев нитку в иголку, торжественно сказал сам о себе:
— Тахво Кенонен намерен уйти из этого прихода и уйдет так, что на дороге пыль заклубится.
Опираясь локтями о свои колени, Хейкки Пирхонен с удивлением смотрел на портного. Спросил его:
— Ты что же, Кенонен, действительно собираешься уйти из нашей волости?
— Да. Прочь отсюда уходит Тахво Кенонен! — снова сказал портной.
— На всю нашу деревню рассердился Тахво, — заметила хозяйка.
И портной Тахво добавил:
— Собрался Тахво Кенонен понаведать своих бывших зазнобушек… А ну-ка, хозяюшка, поставь утюг на огонь, хочу отутюжить зад у этих штанов.
Портной энергично помахивал иглой с ниткой. Посасывая свою трубку, Хейкки Пирхонен спросил его:
— А ты из какой волости родом?
Портной ответил:
— Тахво Кенонен из Липери родом…
— Ах, вот как… из Липери…
— Из Липери… В Липери мы родились и выросли, и в Липери мы и собираемся теперь вернуться, — не без гордости произнес портной.
— Вон как!
— Да! Именно в Липери собирается Тахво Кенонен… А ну-ка, глотни из бутылки, чтоб в твоей башке хоть что-нибудь от этого прибавилось.
Портной был в приподнятом настроении. Хейкки спросил его:
— А что, у тебя в Липери имеются наследники?
— Нет! У Тахво Кенонена нет там наследников! — воскликнул портной и тут же спросил: — А что, у тебя много детей?
Пирхонен сказал:
— Кажется, у меня их около полудюжины…
— Ого!
— Да, около полудюжины у меня их наберется… А у тебя, значит, нет ребят? Что же ты об этом не позаботился? — заинтересовался Хейкки.
Несколько разгорячившись от вопроса, Тахво воскликнул:
— Не дело, Хейкки Пирхонен, так говорить, будто я не позаботился об этом. Нет, Хейкки! И Тахво Кенонен заботился об этом, и за него заботились, а тем не менее остался я холостым.
Пирхонен сказал:
— Говорят, будто в молодости ты собирался жениться… Где же ты подумывал об этом, на родине, что ли?
— Там у себя, в Липери…
— Ах, вот что…
— Именно там, на родной стороне, предполагал Кенонен жениться. И подумывал я о некой девушке Анне-Лийсе Матикайнен, которая теперь замужем за Антти Ихалайненом, — произнес портной Тахво.
— Ах, вот о ком ты думал, Тахво.
— О ней я подумывал… А разве ты знаешь ее, Анну-Лийсу?
— Знал бы, если б довелось… Она тоже из Липери?
— Да… Она дочь старика Матикайнена… Только не Антти Матикайнена, брата своего…
— Ах, вон что… А уж я подумал — неужели она дочь своего брата!
Портной Кенонен спросил:
— Ну, а Антти Ихалайнена знаешь? Того, который в Муртосало живет?
— Нет, о нем не приходилось слышать, — ответил Хейкки.
Продолжая шить, Кенонен рассказывал:
— На той самой девушке я и собирался жениться… Ну, а тут подвернулся ей этот Ихалайнен… Человек он не бедный… Ну, и папаша ее сорвал мое дело… Анна-Лийса вышла замуж за Ихалайнена… Вот и достался ей в мужья урод, каких мало…