За святую Русь! Фельдъегерь против нашествия Батыя (сборник)
Шрифт:
– Ишь, что выдумали, басурмане! Громом пугать! Пусть лучше своих ворон им пугают!
Только Алексей понял, какую опасность таят в себе пушки – в другой раз пушкарям повезти может.
Рать отступила. Подбирали раненых, оружие. Своих раненых отправляли к лекарям, чужих – добивали.
В качестве трофеев достались булгарские лошади и несколько верблюдов. Что с ними делать, никто не знал, поэтому животных отправили в обоз, решив потом продать.
Ратники же отправились в лагерь. Кому-то перевязку сделать надо, кому-то – оружие наточить или сломанное заменить. А некоторым – одеться-обуться, поскольку перед боем не успели.
А воеводам впредь – наука: надо заслон, боевое окружение посильнее, покрепче выставлять. Случись вылазка булгар ночью – ещё неизвестно, кто победу в нём одержал бы.
Алексей видел, что серьёзной подготовки к штурму не хватает, и в первую очередь – разведки. А ведь бывали в Булгаре купцы русские. Расспросить их дотошно, выпытывая каждую мелочь надо было – где укрепления послабее, каков гарнизон. Да и про пушки узнали бы. У купцов глаз намётан, небось железяки непонятные на стенах сразу заметили бы.
Князь с воеводой наверняка решили, что после жестоких штурмов монголов, а потом и Тамерлана город ослаблен, защитников мало, и едва не поплатились за это жизнями ратников. Потерпев сейчас неудачу, можно было потерять всё войско. При отступлении булгары не упустили бы своего, преследовали бы по степи, вцепившись в уходящую рать, как волк в оленя. Нападали бы и на марше и на отдыхе, метали бы стрелы издалека, пока не перебили бы – ведь русским подмоги ждать неоткуда. Москва далеко, степь голая вокруг, укрыться невозможно. Да и другие племена не дремлют – та же мордва. На слабого напасть, добить, трофеи захватить – куда какой лакомый кусок. Отношения жёсткие, даже жестокие – кто сильнее, тот и прав.
Алексей с коня седло снял и отвёл его в табун, на луг – травки пощипать. После сегодняшнего столкновения сомнительно, что булгары повторят попытку. Будут раны зализывать: потери у них большие, несмотря на то что напали внезапно. Как и русские воеводы, они будут размышлять, что дальше делать, какую каверзу учинить?
В русском лагере развели костры, кашеварить стали. После сечи аппетит-то не пропал, наоборот, усилился только.
Десяток Алексея и так неполным был, а сейчас ещё и потери понёс: одного убили, второй ранен, в обоз отправили.
Алексей же после еды на землю улёгся, седло под голову подложил, обдумывать стал – что предпринять можно. Мысли мелькали разные, некоторые были и вовсе нереальными.
Надо в город проникнуть, разведать – что и как. В бою он лица булгар видел: белые, иные булгары бородатые, другие – с усами. Так что внешне он за своего сойдёт. Только языка не знает, да ещё одежда выдаёт. Но с одеждой решить можно: с убитых снять, да пленных несколько взяли, их можно раздеть. Только вот в город как проникнуть? Ночью забросить кошку на стену и по верёвке подняться?
Он решил сходить к сотнику и предложить свой план.
Сотник выслушал, помолчал немного, потом покачал головой:
– Не правомочен я такие дела решать. План хороший, но рискованный. Если тебя поймают в городе, мучить долго будут – это ты понимаешь?
– Конечно. Только и воинству нашему под стенами до зимы сидеть никак не можно.
– Ладно, идём к воеводам.
Воеводы были в шатре – собрались на совет. Судили-рядили, как на штурм пойти, чтобы в слабые места ударить – тогда потери меньше будут.
У каждого боярина своя небольшая дружина была, которую он кормил, вооружал, обучал. И потому воинов своих терять неохота.
Сотник вошёл в шатёр, Алексей же снаружи ждал – не по чину без приглашения на совет воевод идти.
Доложил сотник о предложении Алексея, и воеводы задумались. Риск большой, но если удача не отвернётся, то план выполнимый.
Позвали Алексея.
Он вошёл, поклонился.
– Из чьих будешь? – сразу спросили его.
– Сын боярский Алексей Терехов, человек боярина Бецкого.
– О! – вскочил с места один из бояр. – Так я же тебя знаю, ты меня сегодня в сече выручил. Лихой рубака!
Бояре одобрительно закивали. Рубака – это хорошо, а если человек ещё и лазутчиком вызвался быть – совсем славно, не каждый на такое решится – даже из-за денег, потому как голову сложить запросто можно.
– Ну-ка, ну-ка, Алексей, поведай нам, что ты придумал?
– Одежды булгарские надеть – с пленных снять али с убитых. Ночью, в темноте, забросить на стену кошку и по верёвке взобраться. Дня, полагаю, хватит, чтобы стены изнутри осмотреть. А следующей ночью таким же образом вернуться.
– Слова ладные баешь, – важно огладил бороду один из бояр. – Одежду подберём, а чтобы отвлечь – нападение на ворота устроим, охрана сбежится для его отражения. Глядишь – и получится. А в следующую полночь нападение повторим, опять охрану отвлечём. Тут уж ты не мешкай, по верёвке назад возвращайся.
– Я, как взберусь, кошку с верёвкой сброшу – пусть кто-нибудь подберёт сразу. Ежели часовые верёвку обнаружат, тревогу поднимут.
– Договорились. Вот пусть Бецкой на себя твою переправу и берёт. А Белоглазов в полночь нападение на ворота затеет. Ступай с Богом. Сотник тебя до пленных проводит – забирай всё, что нужным сочтёшь.
Пленные содержались в обозе, под охраной. Кольчуги и шлемы с них уже сняли, а оружие отобрали ещё на поле боя.
Алексей приглядел себе длинную рубаху, порты, ичиги сафьяновые, тюбетейку и расшитый пояс. Сотник ему удружил с кинжалом.
– Без оружия совсем нельзя, а сабля только мешать будет.
Алексей оделся, и сотник, оглядев его, выставил большой палец:
– Как есть басурманин!
Верёвки, как и кошки, в обозе были всегда.
Время до ночи тянулось утомительно долго.