За святую Русь! Фельдъегерь против нашествия Батыя (сборник)

Корчевский Юрий Григорьевич

Убитым долю выделили, как живым. Положено так было, семьям надо помочь.

– Алексей, тебя-то где искать? – спросил его Корней.

– Да на прежнем постоялом дворе. Надеюсь, не сгорел он ещё, – пошутил Алексей.

– Типун тебе на язык! Завтра к вечеру жди, выручка за шкурки будет. Или мехами возьмёшь?

– Зачем они мне?

– И я тако же думаю. Ну, бывай. И о походе славном – никому, ни единой живой душе, даже спьяну. Мои-то парни уже учёные, язык за зубами держать умеют.

– Не малец неразумный, знаю.

– Удачно

ты в нашу судовую команду попал. Саблю-то все знают, с какого конца держать, удалых в Новгороде – каждый второй. А вот умишком Бог многих обделил. Ты же на ходу ситуацию разрулил. Даже мне в голову такое не пришло бы. Тебе бы воеводой быть.

– Был уже, – сорвалось у Алексея.

– Да ну! А чего же молчал? Где, под чьей рукой?

– Говорить не хочу, время не пришло.

– Ага, понял. То-то я смотрю: странный ты какой-то. Вроде как все, но есть у тебя…

Кормчий покрутил в воздухе кистью, подыскивая подходящее слово:

– …стержень, что ли. Вроде как ты наперёд знаешь, что делать. Редкое по нынешним временам качество. И птица при тебе…

– Да ты философ, Корней.

– Это кто ж такой? Слова такого не слыхал, хотя по-немецки разумею, и на свейском хоть и не говорю, а понимаю.

– Мыслитель.

– Вона как? А что? Голова для этого человеку дадена – чтобы мыслить.

Мешки со шкурами Иван и Тихон уже домой к кормчему унесли. Заторопился и он. В руке – мешочек небольшой кожаный с серебром. Впрочем, и у Алексея такой же.

Лёгкий металл серебро, золото в подобном мешке руку бы оттягивало. Но в эти времена серебро не меньше золота ценилось. На Руси своих драгоценных металлов не добывали пока, и торговля с иноземными купцами была единственным путём пополнить запасы. Хотя позже чего только в стране не найдут – от железа до золота и алмазов. Но всему свой черёд.

Алексей снял комнату на прежнем постоялом дворе. Зачем искать другой, если здесь кормят вкусно? Да и жить спокойно, поскольку гости – люди солидные, купцы из других земель. Это у торга номера снимают приезжие мастеровые да прочий подлый люд, пьют, дерутся и шумят.

Только тот, кто долго путешествовал, жил в отрыве от цивилизации, может оценить мягкую, сухую и тёплую постель, вкусную и горячую похлёбку; а также спокойствие в сравнении со временем, когда напряжение не отпускает ни днём, ни ночью, когда любое встречное судно или просто всадник может оказаться врагом.

Алексей забросил скудные пожитки в свою комнату и спустился в трапезную. Заказал себе щедрый ужин: щи с заячьими потрошками, жаренную целиком курицу и пироги с вязигой. А для завершения аппетитного натюрморта – кувшин пива. Обжорой он не был, ужаренная на вертеле курица была размером с голубя – не было тогда бройлерских кур величиной с индюка. Да и сидеть в трапезной он намеревался весь вечер, торопиться некуда. Новые лица, слухи городские – всё интересно.

Уже когда глаза начали слипаться,

он поднялся к себе в комнату. Эх, красота! Сбросив одежду и сапоги, он упал на матрас и сразу же захрапел.

Утречком – на торг за новым исподним и рубашкой, а потом в баньку. Ух, удовольствие великое – смыть с себя многодневную пыль и грязь, чтобы кожа дышала. После баньки покажется – помолодел лет на пять, кровь в жилах заиграла. Теперь бы с девкой побаловаться! Гулящих девок полно. Угостил пивом, дал пятачок – твоя! Только вот сердце не лежало к таким забавам, заразу подцепить опасался. И вши да блохи – самые безобидные из них.

К вечеру на постоялый двор Корней заявился слегка хмельной, довольный, рот до ушей.

– Именины у тебя, Корней, что ли?

– Ха! Что такое именины? Только голова на следующий день болит! Я шкурки выгодно продал. Договаривался со скорняками, а у меня всё оптом немцы купили, цену хорошую дали.

Корней бросил на стол маленький, в ладонь всего, мешочек из сукна.

– Твоя доля. Сочти!

Алексей высыпал монеты. Восемь рублей серебром. Для этой жизни вполне неплохо, коня с седлом и сбруей купить можно.

– Ты чего кислый такой?

– Да после вчерашнего, – соврал Алексей.

– Имеешь право! Ха-ха, вы все сегодня как сговорились. Я у Никиты был, у Тихона – дух от них тяжёлый. Набрались на радостях. Живые вернулись, ни одной царапины, да ещё с трофеями. Удачный поход! Парни говорят, что ты везучий. В прошлый поход с нами Никодим, новичок, ходил, упокой Господь его душу. Веришь, нет ли – всё наперекосяк пошло. Как по пословице: «За шерстью пошёл – сам стриженый вернулся». Может, пойдём, выпьем? Полечишься!

– Слышать о ней не могу.

– Ох как я тебя понимаю! Я вот с возрастом меру знать стал. Главное – пиво и вино не мешать.

Корней осмотрел комнату Алексея, увидел новые приобретения – рубаху, пояс кожаный.

– Молодца, времени даром не теряешь. А и правильно это, чего в обносках ходить, коли деньга в калите звенит. Неделю, может – десять дён отдыха даю. Вина попьешь, девок потискаешь.

– А потом?

– Потом вместе с другим ушкуем в Пермский край идём, пермяков потрясём немного. Говорят, там меха ценные – рысь, соболь, горностай. И едва ли не у каждого охотника. Раньше бы пошли, да теперь двоих, а то и троих в команду подбирать надо.

– Тогда четверых.

– Это почему?

– Не пойду я с вами более.

Алексей и сам не понял, почему он так сказал. Сказать, что уж совсем неожиданно? Похоже, думал об этом всё время, пока возвращались. Обмозговывал, даже когда в бане мылся или трапезничал. А теперь решение сразу пришло.

Корней оторопел:

– Разве мы обидели тебя чем?

– Нет, Корней, с вашей стороны никаких притеснений не было. Я сам решил, не по мне такая жизнь.

– Ну, как знаешь. Коли передумаешь, дай знать. Жаль!