За тихой и темной рекой
Шрифт:
— Мне не нравится наша беседа, — цирюльник сложил посуду в корзину и поставил на пол. — Между партнёрами должно быть доверие. И понимание. А вы всё делаете для того, чтобы их разрушить. До последнего момента ни у вас к нам, ни у нас к вам претензий не было…
— Раздражение! — Индуров упал на кровать. — Не могу сидеть без дела. Тем более в четырёх стенах! Словно в камере! — Юрий Валентинович обвёл руками пространство перед собой. — Так же давяще, и угрюмо!
Японец тоже присел на своё ложе, взял в руки книгу, отыскал нужную страницу:
— Пользуйтесь моментом. Пока имеется возможность, отдыхайте. А где, значения не имеет.
— Не имеет… — Индуров со злостью ударил рукой по стене.
Нет, не так он себе всё представлял, когда они начинали сие мероприятие. И вроде всё было просчитано, выверено. До самых мельчайших деталей! Ан нет, что-то упустили. Иначе, откуда здесь было взяться столичному чиновнику? Где-то произошла осечка. Не смертельная, но досадная.
Юрий Валентинович усмехнулся: а ловко он только что напустил туману. Уехать на тот берег… Чёрта с два! Пока не разберётся с Белым, и шагу из города не сделает! А япошка пусть думает, будто русский только и мечтает о том, чтобы оказаться на китайском берегу Амура. Индуров скосил глаза: читает. Нашёл занятие! Юрий Валентинович прикрыл веки: нет, не верил он цирюльнику. Хотя и слово за него молвили, однако веры всё равно нет.
А почему? Да потому, что нагло тот себя с ним вёл. Взять случай с Кузьмой Бубновым. Ведь Индуров хотел по-доброму договориться с купцом. Нашёл бы и слова, и другие весомые аргументы. Молоканин-то всего разговора не слышал. Хотя кое-о-чём догадался. Так нет же, япошка сумел надавить. Через, как он говорит, «хозяина». А тому как было отказать? Вот и пришлось Кузьму на стилет насадить.
Штабс-капитан снова покосился на японца. Хаттори слишком приблизился к «хозяину». На что Индуров никак не рассчитывал. Сумел, сволочь, втереться в доверие. Или они уже оговорили свои варианты выхода из создавшегося положения? А его в известность не поставили? Неслучайно, ох, неслучайно японец произнёс фразу, будто о капитане вскоре никто не вспомнит. Проболтался узкоглазый. Но и на старуху бывает проруха. Что ж, господин цирюльник, будем следить за вами в оба глаза. Но самое главное — Белый!
— Как вы посмели? — генерал-губернатор с трудом сдерживался. Он расхаживал перед стоящим навытяжку титулярным советником, заложив руки за спину. Четыре шага вперёд, четыре обратно. — Кто вам позволил, молодой человек, подвергать свою жизнь опасности?
— Простите, ваше высокопревосходительство, — Олег Владимирович вскинул подбородок. — Я считаю себя вправе принимать самостоятельные решения. Тем более акция напрямую касалась дела, ради которого я сюда прибыл.
— В казаки-разбойники захотелось поиграть? Мускулы поразмять? — Баленский встал напротив Белого. — Ежели умереть желаете, будьте любезны выбрать иное место!
Олег Владимирович с трудом проглотил подкативший к горлу ком. Так с ним давненько не общались. Точнее, никто, кроме отца, не смел с ним говорить в столь резком тоне. Слава богу, что у Киселёва появились неотложные дела, и он не присутствовал при этой «порке».
Баленский же, опустошённый выплеснутыми эмоциями, тем временем, подошёл к столу и развернул карту:
— В дальнейшем прошу сообщать обо всех ваших передвижениях, господин капитан. А теперь подойдите ближе. И доложите, что и как происходило. О смерти поручика Рыбкина мне сообщили. Сколько имеется ещё убитых и раненых?
— Помимо Станислава Валериановича убиты казак и артиллерист. Трое раненых.
— Орудия обезвредили все?
— Замки успели снять и утопить с четырёх орудий. Забили камнями и песком стволы, а вот во всех ли орудиях, полной уверенности не имею. Но это уже не столь важно, — Белый стоял напротив губернатора, не глядя на схему предстоящего боя, над которой склонился Алексей Дмитриевич.
— Что вы имеете в виду?
— Я проанализировал весь ход операции. И вот к чему пришёл. Китайцев на той стороне значительно меньше, чем мы предполагали. Или они вовсе не думают о том, что мы можем нанести ответный удар, а потому ведут себя непростительно беспечно, — Олег Владимирович взял карандаш и принялся им водить по карте. — Мы во время передвижения по реке заметили огни только в этом, — карандаш сделал точку на схеме, — и вот в этом месте. Потом во время огневой дуэли я отметил, что массового обстрела наших лодок не было, как мы того опасались. Что дает право предположить: «боксеры» отвели часть боевиков в глубь страны. А остаток рассеяли по всему берегу. Для видимости… Казачьи полки на подходе, как мне сообщил Владимир Сергеевич. Наступление следует начать в самое ближайшее время. Ответа артиллерией не будет. Паника среди повстанцев сыграет нам на руку. И мы можем в течение суток снять осаду Благовещенска.
— В целом, я с вами согласен. И с Владимиром Сергеевичем мы чуть ранее пришли к подобному выводу. Загвоздка в одном: в решении… — и указательный палец губернатора устремился к потолку.
Наступила неловкая пауза.
— А, может, решения и не нужно будет… У меня имеется ещё одна мысль. — неожиданно произнёс Белый.
— Какая?
— Думаю, что китайцы и не собираются нападать на город.
Баленский чуть не присел от удивления:
— Откуда такие умозаключения? От одной поездки в тыл противника поздней ночью? Милый мой, Олег Владимирович. Мы имеем дело с «боксёрами». Если вы знаете о целях, которые себе поставили повстанцы, вам также должно быть известно и то, что речь идёт о границах Российской империи! Так-то вот!
— Нет, ваше высокопревосходительство, — не согласился Олег Владимирович. — Не в этом случае.
— А поточнее?
— Алексей Дмитриевич, прошу вас, — Белый сделал шаг навстречу губернатору. — Дайте мне довести дело до конца. Я пока всего не знаю, но чувствую, истинная цель обстрела города совсем иная. Не нападение. Мне, чтобы во всём разобраться, нужна ваша помощь. И ещё мне необходимо попасть на противоположный берег Зеи.
— Да вы что, батенька мой, белены объелись? — Баленский хлопнул ладонью по столу. — У нас сил-то всего ничего через Амур перейти, а их ещё и распылять?
— Ни в коем случае, Алексей Дмитриевич. Мне понадобятся лишь люди из департамента господина Киселёва. С опытом розыскной работы. В первую очередь господин Кнутов.
Генерал тяжело вздохнул:
— Темните, господин советник. Игрушки вам…
Белый понял: если он сейчас не убедит губернатора, то план, над которым он думал в течение последних суток, провалится.
— Хорошо, Алексей Дмитриевич. Разрешите нарисовать одну картину. — Олег Владимирович приблизился к Баленскому. — Только что господин полицмейстер по моей просьбе посетил таможню. Ему сообщили следующее: основная масса китайского населения, проживающего в пригороде Благовещенска, покинула свои дома и переправилась на противоположный берег Амура за два дня до нападения на «Селенгу». В таможне на сей факт не обратили внимания. Такое бывало и ранее: когда у китайцев за рекой происходили какие-либо события. Праздники, к примеру.
— К чему вы ведёте?
— К тому, Алексей Дмитриевич, что китайцев предупредили заранее. Представьте себя на месте китайцев. Вы здесь живёте. Обустроились. Привыкли. И вдруг соплеменники сообщают, что они собираются напасть на город и закрепить его за собой по некой «справедливости», как о том говорят господа ихэтуани. Каковы будут ваши действия?
— Ну, не знаю…. — несколько растерялся Алексей Дмитриевич. — Ждать, наверное. Всё-таки, свои…
— Вот! — подтвердил Белый. — А что имели мы? Бегство. От кого? От китайцев? Нет. От нас! Местных известили не о нападении на город, а о том, что будут погромы! Все прошедшие акции, связанные с насилием китайского населения, были заранее спланированы. Ещё до нападения на «Селенгу».