За зеркалами
Шрифт:
– Такая..., - она махнула рукой, не желая вдаваться в объяснения, - нет его здесь. Я сказала тебе уже. И не бывает.
– Даже так? А как же король катакомб?
– усмехнулась, когда старуха развернулась ко мне теперь всем телом и сузила глаза.
– А ты одно с другим не путай, девка, - и ещё один медленный выдох, чтобы не сорваться, видя, что женщину почему-то задели мои слова.
– Ну как же...королю катакомб разве не полагается среди своих подданных находиться? Или ваш король предпочитает не сходить со своего трона?
Откуда-то снизу неприятно дуло прямо по ногам, и я невольно посмотрела на мужчину, всё ещё стоящего передо мной. Кажется,
А затем старуха перекрестилась и медленно подошла ко мне, подволакивая левую ногу. Грузно опустилась на табуретку, взглядом позволив мужчине отойти к другому углу небольшой комнатки, где он с видимым облегчением лёг на бесформенную кучу тряпья.
– И что это за спектакль был?
Спросила, глядя в лицо женщине. На её лице пляшут тени от свечи, окончательно уродуя его, делая пугающе отвратительным.
Она усмехнулась снова.
– Много чести играть спектакли чужакам. Смотри, девка, мне потом спасибо скажешь, что уберегла тебя. Не дала этому зверью на поругание.
– И конечно, ради моего спасибо ты старалась?
Улыбнувшись, потому что мы обе знаем, о чём я говорю.
– Не из страха перед хозяином своим?
– А у меня нет хозяина, девка. Не старайся задеть даже.
– Точно нет ли? Ты знаешь, мой отец всегда говорил, что всё, чего мы боимся, и является нашим хозяином, так как управляет нами. А ты боишься...я вижу, как ты боишься Дарка. Иначе не стала бы рисковать и незнакомую «девку», такую, как я, спасать. Задвинула бы шторку свою, и сидела спокойно в своей комнатке, а там будь что будет. Чего испугалась? Испугалась, что не простят тебе, если что-то произойдёт? Проклинала, наверное, мысленно меня, что именно к твоему дому подошла? Почему тогда не послала просто куда подальше? Прийти скоро должен Дарк? Или верные тут ему люди есть? Иначе откуда ему узнать, что здесь творится будет? Так ты мне скажи, к кому тогда идти, раз сама не знаешь, где он и когда будет.
Она засмеялась. Но засмеялась снова натужно, плечи оставались напряжёнными, а в глазах то и дело вспыхивала злость и настороженность.
– Смотри, доиграешься ведь. Выгоню тебя отсюда, а наши парни бравые пустят тебя по кругу, по-другому совсем запоёшь. Голодные они до этого дела и охочие до баб шибко. Да навряд ли после этого ты нужна будешь мистеру Дарку.
Я наклонилась к ней, стараясь не морщиться от запаха давно немытого тела.
– В данный момент именно мне нужен Натан Дарк. И у меня действительно нет времени на игры. Либо ты говоришь, где мне найти его, либо, - я всё же достала удостоверение и положила его на стол, а старуха отшатнулась назад, так, будто оно могло её ранить, - уже я отведу тебя к себе в гости на парочку недель, и вот там ты будешь разговаривать со мной по-другому.
Сзади неё раздалось недовольное кряхтение, и старик приподнялся на тряпках, чтобы внимательно посмотреть на меня, а потом смачно плюнуть в сторону.
– Ты мне бумажкой своей не тычь, - моя собеседница широко раззявила рот в
А теперь..., - старуха оглянулась вокруг себя, - я бы тебя угостила чаем, да ты ж побрезгуешь пить с нами из чаши одной.
– Не волнуйся, Рози, я сам угощу твою гостью.
Резко обернуться, чтобы встретиться с тяжёлым мрачным взглядом черных глаз. Натан Дарк, недовольно сложив руки на груди, стоял в проёме двери и с плохо скрываемой злостью смотрел прямо на меня.
Застыла. Заледенела, неспособная даже вздохнуть. Будто один этот его взгляд заморозил лёгкие так, что малейшая попытка глотнуть воздуха причиняет боль...и где-то отстранённо, каким-то ничтожным краешком сознания вдруг обнаружить, что можно и не дышать. Просто глядя на него. На то, как раздуваются ноздри и крепко стиснуты челюсти. Желваки ходуном. Он злится. Этот хищник, не склонивший своей головы даже в клетке, ключ от которой хранился у меня в руках...хищник, без спроса, нагло залезший на мою территорию, был в ярости. Ему не понравилось, что я посмела сделать то же самое? Что посмела зайти в его логово? В таком случае он всё же просчитался насчет меня.
Сжать зубы, чтобы выдержать огненный взгляд. Да, в этом полутёмном крошечном помещении, где на стенах колыхался тонкий силуэт свечного пламени, он кажется огненным, способным сжечь дотла. Чёрный огонь. Ни слова. И кажется даже, что он не дышит, потому что его грудь почти не шевелится.
А в это время старуха вскочила резко и засуетилась, что-то тихо причитая, кажется, даже успела недовольно здоровой ногой своего соседа по комнате пнуть, потому что тот вдруг тоже повернул голову к колыхавшейся за спиной Дарка занавеске и, увидев посетителя, со всей расторопностью, на которую только был способен, начал вставать с тряпья. В какой-то момент схватился за спину и закряхтел, но дело своё не бросил.
Женщина же ко мне подошла и, неожиданно сильно вцепившись пальцами в запястье и дёрнув к себе за руку, пробормотала:
– Вставай, пора тебе уже. Засиделась в гостях. Вон...пришли за тобой.
Сбросила её руку со своей, встав с табурета и снова переводя взгляд на Дарка.
– Как видишь, ты помешал нашему чаепитию.
Он медленно посмотрел на женщину, и, видимо, та увидела в его глазах нечто, что её напугало, потому что тут же повернулась к старику и, взяв его за руку, вышла из комнатки, напоследок оглянувшись на меня и поджав губы.
Он стоял там ещё ровно несколько секунд. Пять. Я считала их про себя. Пять медленных секунд, которые я словно видела сквозь пелену его взгляда. Одна цифра плавно сменяется второй, растягивается, закручивается по спирали, в тот самый омут мрака, в котором, кажется, потонули даже зрачки. А затем сделал всего три шага ко мне...огромное расстояние для этой каморки...расстояние, исчезнувшее, растаявшее мгновенно, когда он встал настолько близко, что я ощущала его дыхание на своём лице. Настолько близко, что я снова замерла в небытии, растворившись в бездне его огненной тьмы, не в силах отвернуться, сбросить это наваждение...как же легко было представлять нашу встречу за километры отсюда, прокручивать в голове вопросы и его возможные ответы...и какой фатальной ошибкой кажется она теперь, когда между нами миллиметры.