За звездным горизонтом
Шрифт:
Это означало, что скоро последует официальное объявление о подготовке к высадке. Видимо, группа, которая занималась изучением вирусов, пришла к позитивном выводам относительно безопасности микросреды планеты.
Оставалось только дождаться анализа экологов, которые изучали последствия столкновения с земной биосферой для жизни на планете.
Записи экипажа, файл 7584934002
Из личных воспоминаний Гордея Захарова, инженера силовых систем и специалиста
Я до последнего не мог поверить, что это на самом деле происходит. Лиля так и не вышла на связь. Я сетовал на то, что, может, коммуникатор потерялся, а времени восстанавливать доступ к сети не было. Она должна была успеть на заседание отборочной комиссии, другого варианта я себе представлял.
И всё же её не было. Я устал набирать её номер. На меня уже косились люди в комнате ожидания.
Последние полчаса прошли как в тумане. Я уже хотел развернуться и уйти — а что, если она каким-то образом уже получила одобрение, и просто не имела возможности дать мне об этом знать? Или, может, всё это — часть испытания? Что, если комиссия должна была убедиться в том, что это я, именно я сам, желаю связать всю свою будущую долгую жизнь с космосом и экспансией человечества?
И вот называют мою фамилию.
С этого момента я вдруг успокоился, будто рубильник дёрнули.
Я прошёл через автоматические двери и оказался в длинном светлом помещении, в конце которого стоял стол, за которым сидели трое в медицинских халатах. Они сосредоточенно листали разложенные на столе документы.
Один из врачей поднял взгляд, посмотрел на меня мельком и сказал:
— Гордей Захаров, заявка номер два ноль три семь семь ноль пять, — сказал он.
— Регистрация, — ответил кто-то из угла зала, должно быть, отвечавший за протокол.
— Почему хотите лететь? — Спросил врач.
Тонкие стёкла его очков блеснули; он поправил оправу.
Странно, но я не ожидал этого вопроса вот так сразу, в лоб. Даже не готовился к нему, рассчитывая, что нужные слова придут в голову сами. Но теперь, в этот момент, ничего путного не придумывалось.
Пауза затягивалась.
— Гордей? — переспросил доктор, глядя нейтрально-участливо.
Интересно, что он сам чувствует, глядя на тех, кого отбирает для полёта в вечность?.. хочет быть одним из нас? Или его это вообще не интересует?..
Врач выглядел скучающим. В его глазах, кроме профессиональной вежливости, была только усталость. Я вдруг отчётливо понял, о чём он думает: представляет, как вернётся домой, примет душ, расположится на любимом диване, включит программу или фильм, а, может, достанет книгу… наверняка он живёт в большом доме. И у него частенько гостят дети, которые уже наверняка взрослые. Не знаю как, но я чувствовал, что ему повезло. Его семья мало пострадала. А у детей, возможно, уже есть внуки. Судя по его возрасту такое вполне возможно; он точно из «поколения дедов».
И тут я понял, как отвечу.
— Мне любопытно, — сказал я. — Очень хочется узнать, что там. На Земле, как мне кажется,
Доктора переглянулись.
— Вы уверены, что отвечаете совершенно искренне? — продолжал врач. — Большинство хочет полететь ради того, чтобы жить вечно.
— Очень долго — не значит вечно, — возразил я. — Мне попадались вечные, которые прожили куда меньше, чем изначально рассчитывали.
Доктор кивнул, потом шлёпнул печатью по одному из документов и сказал:
— Раздевайтесь и проходите в диагностическую.
Я кивнул и двинулся в указанную им сторону, где было что-то вроде небольшого шкафа для вещей.
Диагностическая представляла собой небольшую комнату, в центре которой стояла кушетка, покрытая одноразовой простынею. Тут было полно оборудования: дистанционные сканеры последнего поколения, ещё какие-то штуковины, назначения которых я не знал.
Странно. Я думал, что медицинские формальности давно позади — я проходил всех врачей неоднократно за последние месяцы с тех пор, как мы с Лилей подали заявку. А тут, получается, всё заново.
Ко мне подошла ассистентка в халате, маске и защитных очках.
— Ложитесь на спину и следуйте указаниям, — сказала она.
Я лёг, как было указано. Тут же моё тело облепили датчики. Это было довольно неприятно: если бы предупредили — я бы хотя бы побрился.
— Гордей, посмотрите на экран, пожалуйста, — попросил голос из динамиков.
Только теперь я заметил, что к потолку прикреплена огромная ЖК-панель. В этот момент она включилась, и по ней побежали разные кадры.
Поначалу это было что-то нейтральное, вроде пейзажей. Потом пошли сцены насилия. Потом что-то откровенное и возбуждающее. Затем — фрагменты из мультфильмов, которые я смотрел в детстве, и дальше, по кругу.
Это продолжалось минут пять-десять. Потом экран погас.
— Спасибо, можете приводить себя в порядок, — сказал тот же голос. — Одевайтесь и пройдите дальше по коридору для оформления формальностей.
Я вышел из смотровой в противоположную дверь и оказался в небольшом коридоре, стены которого было покрыты серой краской. На одной из них была нарисована лаконичная стрелка, ведущая к единственной двери на его противоположном конце.
За дверью оказался небольшой кабинет, где за офисным письменным столом, среди груды казённых папок сидела пожилая женщина. Увидев меня, она чуть опустила очки и смерила меня внимательным взглядом.
— Гордей, верно? — спросила она.
— Ага, — кивнул я.
— Что ж, присаживайтесь, — она указала на кресло напротив, — не передумали?
— Нет.
— Вот и отлично. Ваш психпортрет уже готов, вы хорошо вписываетесь в экипаж звездолёта первой серии. Планируемое название… — она подняла одну из папок и, покопавшись в ней, продолжила: — «Москва». Корабль уже строится.
— Отлично, — широко улыбнулся я.
— Если отлично — тогда требуется ваше формальное согласие на инъекцию, — продолжала женщина. — Вы ведь в курсе возможных последствий, верно?