Заарин
Шрифт:
— Во-первых, не вампир, а дахабари, а во-вторых, ее душа вознеслась совсем в другое место, — сказал Иван. — Я, кажется, понял, цвет облачка указывает на то, в каком мире душа воплотится снова. Милиционеры окрасились в красный и отправились в Мир Голодных Духов, старушка — в белый, ее путь в Мир Дэвов, на Небеса по-нашему…
— Ладно, бог с ней, с мистикой, вернемся в суровую действительность, — прервал товарища Стас. — В ней Артема, увы, нет, а все, спящие здесь, вероятно, зомбированные заложники.
Действительно, никто из присутствующих на появление парней никак не прореагировал. Все спали вповалку и даже не ворочались, не замечая ужасающего зловония, казалось имеющего плотность, хоть топор вешай.
— Кого-нибудь узнаешь? — спросил Иван, морща нос.
— В углу вон мать Джины спит, поодаль — Нина Павловна, завуч нашего лицея, остальных не знаю. Может, среди них приблудный боохолдой затесался?
— Не похоже, — ответил Иван, — чую одного из них где-то рядом, но не среди спящих.
— А воняет что? Хуже, чем на помойке в жару, честное слово.
— Похожим образом ада-дух пованивает, под потолком ищи! — посоветовал ученик шамана.
— Что искать-то, как он выглядит?
Вместо ответа Иван показал стволом маркера на потолок у печной трубы.
— Смотри!
Оттуда на полметра, не меньше, свисал мутно-белый овальный пузырь, словно живой, пульсирующий, сплошь в красно-синей паутине, похожей на кровеносные сосуды.
— Ни фига себе презерватив… хороший размер, подходящий… — пробормотал Стас, направляя свой маркер на эту причудливую форму псевдожизни, — экая мерзопакостная дрянь…
Выстрелить не успел. Пузырь запульсировал в ритме счетчика Гейгера на радиоактивной свалке, запылал насыщенно-бордовым цветом, раздулся на полпечи и взорвался вдруг беззвучно, но обдав как бесчувственных заложников, так и чувствительных парней липкой какой-то жижей и волной такого зловония, что последние, закрыв носы ладонями, стремглав выскочили из дома.
Тем временем меж спящих тел прокрался маленький одноглазый зверек размером с крысу и таким же, как у нее, длинным голым хвостом. Он осторожно высунул свой чуткий остренький носик в дверной проем. Пока парни отряхивали с одежды липкую зловонную слизь, похожую на гной, и приходили в себя на свежем байкальском ветерке, зверек юркнул в щель под крыльцом и забился в самый дальний угол подполья, дрожа всем телом. Не от страха он дрожал, а от возбуждения и восторга. Еще недавно восьмилетний мальчик из приличной семьи обрел наконец возможность для игр по-настоящему увлекательных и даже опасных. Вот разойдутся дядьки с оружием, которым, Павлик сам видел, можно убить, уж он ого-го как пошалит! Всю округу на уши поставит своими играми!
Но все это потом, а пока надо затаиться, спрятаться, чтобы никто его не увидел, не убил. Здесь, в подполье, так уютно, можно даже поспать до темноты, а потом…
Он сам не знал, что такое сотворит, но уж точно что-нибудь интересное и веселое. Нет, он не собирается никого убивать, ему же здесь жить, а вот напугать кого-то, приколоться — сколько угодно!
Ада-дух в виде маленького одноглазого зверька затаился в подполье, и никто его не увидел…
Артем проводил взглядом зеленоватое облачко, почему-то уверенный, что, утолив в следующем воплощении жажду власти и воинственность, может быть, уже спустя три-четыре перевоплощения Николай Зуев наконец отыщет свой путь, ведущий к Освобождению. И пусть пройдет бездна времени по человеческим меркам, разве оно имеет значение?
Впрочем, для него, Артема, время имело сейчас огромное значение. Куча дел: заложники, Стас, явно попавший в беду, но сначала — боохолдой, что в образе одноглазого анахая уполз за угол дома. Он, может, в степь уже убежал, ищи его теперь…
Все оказалось много проще. Завернув за угол, Артем увидел экскаваторщика в человеческом обличье. Тот лежал на спине с открытыми глазами, израненный, истекающий зеленой кровью или тем, что боохолдоям заменяет эту живую влагу. Услышав шаги, он посмотрел на Артема и молча отвернулся. Возможно, он ждал освобождения, и он его получил. Очень скоро фиолетовое полупрозрачное облачко уплыло в небеса…
Душа Петра Кирилловича Онопко вознеслась в седьмую, низшую реальность, неизвестную древним буддистам, — Интернет-локу, граничащую с Преталокой, миром Голодных Духов. Цвет этого нового мира — тускло-фиолетовый.
Бывший экскаваторщик будет раз за разом проходить виртуальную улицу Карла Маркса не менее виртуального Иркутска, и всегда его будут убивать на набережной виртуальной Ангары возле виртуального памятника Александру III.
Все-таки когда-нибудь он пройдет уровень, но каким будет его твое рождение — неизвестно, мир Интернетлоки недостаточно пока изучен. Может быть, сверхъестественным способом Петр Кириллович родится в образе Компьютерного Монстра еще неведомой, непредставимой в наше время Игры, может быть, в образе Супергероя, спасающего Виртуальный мир от Компьютерного Монстра, как знать?
Игра может продолжаться целую вечность, но и она когда-нибудь да закончится.
Уровень пройден.
Exit.
В этот самый момент Артем сначала услышал шум, а потом, зайдя за угол, увидел спешно покинувших дом Стаса с Иваном. Вид парни имели плачевный: с головы до ног были обрызганы благоухающей какой-то тухлятиной белой слизью, но боевого духа вовсе не утратили.
Обрадованный, что все живы и здоровы, Стас, конечно же, полез обниматься, но был тактично остановлен предложением сначала искупаться в Байкале. Несмотря на раннее утро и далеко не африканскую жару, им пришлось принять это предложение.
— Постойте! — крикнул им вслед Артем, — Мы всех боохолдоев перебили и заложникам больше ничего не угрожает?
— Вообще-то остался один, я его чувствую, — сказал Иван, — но он не опасен.
— Ты же сам сказал, что их освобождение — благое дело, — возразил Стас.
— Этот не хочет покидать Срединный мир. Может быть, в этом его карма, он маленький и безобидный, пусть остается…
Одноглазый зверек, притаившийся в подполье, слышал этот разговор и порадовался тому, что его решили оставить в покое и не станут ловить и убивать. Быть боохолдоем, ему казалось, это так прикольно!