Заарин
Шрифт:
Тем временем в белой юрте все шло своим чередом. Гомбо Хандагуров мирно посапывал на лежанке из шкур, бездыханная Марина Младич по-прежнему признаков жизни не подавала, связанный сыромятными ремнями Юрий Беликов грязно матерился, беззвучно шевеля губами, Степан Юрьевич стоял на страже, а Василий Шарменев заканчивал чтение второй части сакральной книги и приступал к третьей и последней:
«О благороднорожденный Баташулуун Шагланов, если же, несмотря на духовную сосредоточенность и послушание в земной жизни, ты не узнаешь своих собственных мыслей, если не воспримешь это наставление, тогда свет испугает тебя, звуки устрашат, видения ужаснут. Если ты не овладеешь этим главным ключом к наставлениям, ты не сможешь правильно опознать звуки, свет и видения и будешь обречен блуждать в Сансаре!»
Глава 55
СИДПА БАРДО, СУД
05.33. Остров Ольхон. Область Бардо
Девяносто девять лет назад Баташулуун Шагланов еще при жизни мог достичь Освобождения, останавливало его лишь чувство долга. Многие столетия он искал достойного ученика и наконец нашел и воспитал его. Спустя два-три десятка лет — он готов был ждать столько, сколько надо, — Баташулуун Шагланов надеялся посвятить усть-ордынского Быка, дуурэн-боо, на последнюю из возможных, девятую ступень посвящения. Кроме него, этого вообще никто сделать не мог. В долгой истории шаманизма в Срединном мире был всегда только один боо высшей ступени, точнее, некоторое непродолжительное время — два, но вскоре старший из них обретал Освобождение и покидал навсегда Срединный мир, и все остальные низшие реальности тоже.
Словом, за 99 лет до начала этого кошмара с допросом и позорной казнью Баташулуун Шагланов еще при жизни мог достичь Освобождения, однако жаждой мести, гневом и ненавистью ухудшил свою карму и в момент смерти, которую сам и вызвал, свалился бы в ад, низшую из шести лок, кабы не был заарин-боо, в человеческом восприятии почти полубогом, мощным и всесильным.
Когда по воле Матери Хищной Птицы Василий Шарменев повел его по мирам Бардо, в первом из них, Бардо Смертного Часа, заарин пребывал в полуобморочном состоянии и не видел Ослепительного Света. Во втором, Бардо Кармических Иллюзий, Мирные Божества не наполнили его душу умиротворением, а Гневные — не напугали, и лишь в третьем, Бардо Нового Рождения, к нему окончательно вернулось сознание, а вместе с ним и тело желаний. Оно могло буквально все, что возможно вообразить, и многое из того, что вообразить невозможно, вплоть до мгновенных перемещений во времени и пространстве. Сверхъестественные силы кармы позволяют менять свои размеры, форму и даже число. Так, колдуны здесь превращаются в животных или, раздвоившись, оказываются одновременно в нескольких разных местах…
Короче, тело желаний было сверхчувствительно и сверх-мобильно, что, кстати, только замутняло сознание переизбытком впечатлений и могло увести бог знает в какие темные и неизведанные области Вселенной или, напротив, в миры неслыханных наслаждений, что не многим лучше, ибо точно так же, как в первом случае, уводит от Цели. А она здесь до предела проста: осмысленно выбрать новое, благоприятное воплощение.
А в Срединном мире между тем красноватый диск Луны скрылся за линией горизонта на юго-западе, но это не имело значения, полное затмение продолжалось, чтение тоже:
Сначала в великом Бардо Тёдол О Хониид Бардо сообщается учение; Теперь же о Бардо, называемом Сидпа, Напоминание и наставление…Он услышал голос, казалось, изнутри, из самого себя, но ни слова не понял.
Сознание медленно возвращалось, он уже мог индивидуализировать, отделить себя от других, мысленно сказать: «Я», однако, кто таков этот «Я», он не знал…
Посмотрел на самого себя, насколько это было возможно в отсутствие зеркала. Его тело было в точности то же, что при земной жизни, которую, впрочем, он не помнил вовсе, но если пристально вглядеться в него, можно было увидеть призрачную игру полупрозрачных огней вместо плоти. Чуть отвлекся — и снова плоть затвердевала на глазах.
Из самой глубины сознания всплыло вдруг слово «Человек». Оно ничего ему не объяснило, но он принял его, согласился: «Я — Человек».
Удивительно, но это ничего не значащее открытие подействовало успокаивающе, и Человек приступил к следующему этапу — определению своего местонахождения.
Огляделся. В отсутствие естественных небесных светил, Солнца или Луны, а также и каких-либо видимых искусственных в ровном серебристом свете он увидел, что стоит на небольшом треугольнике тверди, ограниченном с трех сторон тремя бездонными обрывами — белым, черным и красным. Пришло понимание, что это три Зла: Гнев, Себялюбие и Глупость, а значит, все увиденное и осознанное выстраивалось в логическую цепочку:
«Я — Человек, очутившийся в области Сидпа Бардо».
Вопрос «что делать?», не возник. Откуда-то он уже знал, что ничего не надо делать, напротив, следует углубиться в бездействие, застыть и успокоиться.
Зафиксировав себя в состоянии духовного равновесия, но не слишком пока доверяясь органам чувств нового тела, Человек закрыл глаза, впрочем, сквозь опущенные веки продолжал видеть всепроникающий серебристый свет.
Не торопясь, но и не мешкая, он пошел вперед над бездной одной из пропастей.
Не важно, в каком направлении двигаться. Ноги его приведут куда надо.
Даже и с закрытыми глазами Человек видел светящиеся разными цветами фигуры пролетающих, проходящих и проползающих мимо существ. Он узнавал их, этих транзитных пассажиров пересадочной станции, ожидающих транспорта в одну из шести лок. Здесь можно увидеть существа лишь равные тебе или ниже по уровню, но он был заарин-боо, хотя и не помнил об этом, поэтому видел всех:
светящихся серым цветом карикатурных, но и страшных тоже, обитателей какого-либо из многочисленных адов, на-раков;
тускло-красных Голодных Духов из Преталоки, длинношеих и уродливых, вечно алчущих, но не умеющих насытиться;
самых разных животных, земных и неземных, от слона и огненного дракона до земляного червя, одинаково светящихся голубым;
тускло-желтых людей всех рас и национальностей; зеленых полубогов и богоборцев асуров, даже здесь не расставшихся с оружием;
светящихся тускло-белым богов из Дэвалоки, объединяющей множество миров немыслимого блаженства, гордости и страха потерять пусть долгую, но все-таки не вечную жизнь в локе наслаждений.
Человек молча шел среди этих существ, некоторые из которых пытались заговорить с ним, покуда не увидел, по-прежнему не открывая глаз, светящегося серебристым светом постоянного обитателя этой области. Человек остановился и поприветствовал его почтительным низким поклоном, тот с блаженной улыбкой лишь кивнул в ответ.
Выглядел он как уже подвыпивший Дед Мороз в начале своего трудного новогоднего пути (Человеку, конечно же, подобное сравнение не могло даже и присниться), седовласый, с лохматой бородой, в серебристом сиянии, неплохо заменяющем шубу. Добрый Дух, так его звали, показал на высокую гору белых камней, больших и малых, слева от Человека и произнес поставленным басом, словно проговаривал без музыки оперную арию: