Забег на невидимые дистанции

Куприянова Марьяна

Трудный возраст, отыгравшись на сверстниках, не затронул юношу нелицеприятными эффектами, которые многим приходится терпеть до полного взросления, накапливая ненависть к собственной внешности, а затем и личности. Эти чувства были незнакомы нашему герою, с детства привыкшему, что большинство считает его белоснежным ангелом и даром небес. В течение жизни такое отношение к собственной персоне казалось ему естественным, как сила гравитации. Иного он не ведал, предполагая, что так все и должно быть, а это, без сомнений, не самым лучшим образом отразилось на его характере и поведении – и до сих пор формировало его как личность. Однако если бы мальчик

в полной мере сознавал, как ему повезло в генетической лотерее (так выражались между собою взрослые), то стал бы еще развязнее, грубее и отчаяннее, чем его знают нынешние приятели.

Компания сверстников расположилась на площадке недалеко от колеса обозрения, самой важной локации всего парка высотой в целых восемьдесят семь ярдов. Они в открытую распивали «Heady Topper» 1 из серебристых жестяных банок с черным рисунком, похожим на красивую гравировку. Подростки вели себя свободно и не стеснялись в выражениях, следуя примеру своего негласного Айдола 2 , хотя он, четырнадцати лет от роду, и не был старшим среди собравшихся, зато, бесспорно, самым харизматичным и дерзким.

1

На самом деле пиво «Heady Topper» стало производиться на восточном побережье только в 2011 году, в то время как действие сюжета на данный момент разворачивается в начале девяностых годов.

2

Игра слов: слово «идол» (в значении «кумир») по-английски произносится как «айдол», а Билли Айдол – популярный рок-исполнитель 70-80хх годов, тоже носил белые волосы и выступал в образе панка и сорвиголовы.

Родителей ни одного из мальчиков сегодня здесь не было, поэтому можно было вести себя, как «настоящие взрослые»: гулять, выпивать, громко смеяться, игнорировать аттракционы (ведь это для малолеток, а взрослые парни такой ерундой не занимаются). Когда один из них, совсем заскучав, предложил хотя бы на картинг сходить (исключительно ради острых ощущений), его засмеяли и спросили, пойдет ли он послезавтра с детками конфеты собирать. Больше ни от кого предложений о досуге не поступало.

Пришвартовавшись у ограждения и откупорив пиво, подростки вяло общались, время от времени разглядывая толпы гуляющих в парке девчонок и обсуждая самых симпатичных.

– Ларс, будешь еще пиво? – предложил самый младший из компании, кому поручили важнейшую миссию, – транспортировку купленного алкоголя и снеков.

– Нет, у меня здесь еще дела, – отстраненно ответил беловолосый юноша, высматривая кого-то и не замечая, как переглядываются друзья.

На самом деле мальчика звали Лоуренс, но он терпеть не мог полную форму своего имени (слишком официально и претенциозно она звучала для его крутого нрава), потому своевольное сокращение до «Ларса» его вполне устраивало. Хоть это и было совсем другое имя, но в качестве прозвища прижилось моментально, а главное – органично подошло темпераменту.

– Она тоже будет здесь, да?

– Заткнись.

– Как знаешь.

Уж кто-кто, а Ларс явился сюда точно не развлекаться, о нет. У него имелся настоящий стратегический план, механизм которого запустится, как только в Глэдстоун-парк прибудет одна прекрасная особа на год старше него – мечта почти всех

старшеклассников, очаровательная скромница Лора. Как никто другой зная себе цену, Ларс понимал, что эта девушка могла бы стать для него идеальной парой (как минимум визуально – вместе они будут смотреться сногсшибательно).

Наблюдая за девушкой, он всей кожей стремился заполучить милую отличницу из бедной семьи, безукоризненную и непорочную, словно монашка. Желание туманило ему рассудок до зубного скрипа, а он привык получать то, чего хочет, по-другому в его жизни не складывалось. Лора нравилась Ларсу, нравилась без лишних слов. С первого взгляда в ее сторону он это ощутил – иглой в позвоночнике, жжением по всему телу, стеснением в груди. Казалось, в ней не было изъянов, кроме возраста, но тот факт, что девушка старше него, не беспокоил Ларса настолько, чтобы отказываться от нее.

Симпатия Ларса для многих не представляла секрета. Его это не смущало, а значит, и остальных тоже. Ведь он не из тех парней, кто тщательно скрывает свои амбиции, бездействует, боясь допустить ошибку. Как раз наоборот. Воспитание в статусе всеобщего любимца в полноценной семье еще никому не шло на пользу так хорошо, как Ларсу. В глубине души подросток надеялся, что информация о его небезразличии вскоре дойдет и до ушей его избранницы. Это облегчит дело, ведь он чертовски хорош собой, к тому же девчонки вроде Лоры обожают плохих парней (так уж заведено, не мы тут пишем правила), а специфическая репутация Ларса шагала впереди него.

Лора не могла о нем ничего не знать, не слышать. Заочно они знакомы довольно давно. Но никаких подвижек в деле не ощущалось. Либо девушка ни о чем не догадывалась со свойственной ей наивностью, либо все поняла, но из-за природной скромности не могла себе позволить официально реагировать на столь щепетильный факт. Обнародованная симпатия и интерес хулигана к ее персоне компрометировал ее образ. Оба варианты, согласно расчетам Ларса, были вероятны. Юноша размышлял и действовал как истинный стратег, умеющий взглянуть на ситуацию с нужной точки зрения и подстроиться под новые правила игры.

Зная, как важны для успеха миссии правильное время и место, Ларс задумал план, отталкиваясь от известного ему факта (в любой школе есть свои информаторы): Лора будет такого-то числа в Глэдстоун с подругами, без родителей. Это значило лишь одно: он тоже обязан там появиться, любым способом. Желание у него имелось, поэтому и способ нашелся. Схема казалась простой и изящной, как хороший механизм, и уж точно никому из сверстников подобное в голову бы не пришло – в этом Ларс был убежден и гордился собою.

Он ставил на кон все, что имел, – от карманных денег до смелости – но и куш собирался сорвать немалый, к приятной зависти всех, кто станет этому свидетелем, и личному удовольствию. Несмотря на избыточную самоуверенность, Ларс переживал, как и любой подросток, когда дело доходит до взаимодействия с тем, кто нравится. Он боялся, что что-то может пойти не так, и это выдавало его истинные чувства к Лоре, погребенные под наглостью, нарциссизмом и решительностью.

Юноша высматривал свой объект в широком потоке вливающихся в парк людей, теребя в кармане джинсов два билетика на самый дорогой аттракцион, – Тоннель Мертвецов, – которые он купил сразу же, как прибыл сюда, чтобы пути назад не было. Две желтые картонки со штампом были точкой невозврата, как думал Ларс. Но жизнь такова, что даже неизбежное порой не случается.