Забить гол

Грей Р. С.

Было удивительно легко различать спортсменов разных видов спорта по определенным признакам. Регби и тяжелая атлетика проходили пять различных секторов, наполняя свои подносы количеством еды, которой хватило бы обычному человеку на год. Группа сербских баскетболистов сидела в углу, и команда австралийских гимнасток рядом с ними выглядела как хоббиты.

Несмотря на очевидное различие в размерах тела, невозможно было отрицать того факта, что каждый человек был молод и в своей лучшей форме. Неудивительно, что насчет олимпийской деревни ходило столько слухов — сотни привлекательных спортсменов с энергией,

которую нужно было экономить, были обречены попасть в неприятности.

— Какой сок ты хочешь? — спросила Кинсли, отвлекая меня от обзора помещения. Мы были в начале очереди, а я еще даже не посмотрела меню.

— Думаю, что хочу смузи.

Она рассмеялась.

— Ну, здесь около пятидесяти видов, поэтому…

Кинсли перебил звук визга девушки позади нас, что я почти оглохла на левое ухо.

— СВЯТОЕ ДЕРЬМО, — закричала она, толкнув локтем подругу. — Это Фредди!

— Не может быть! Не может быть! — визжала ее подруга.

Мой желудок сжался, когда я посмотрела через плечо. Девушки были ниже меня, и, когда я повернулась, слабый запах хлора заполнил воздух. Они определенно были спортсменками, и, судя по их похожим манерам, я предположила, что синхронистками.

— О Боже мой. Он идет сюда, — сказала первая девушка. — Я хорошо выгляжу?

Если Фредди шел по направлению к ним, следовательно, он шел по направлению ко мне. Мое сердце учащенно забилось в груди, когда я посмотрела в сторону и увидела, что Фредди с несколькими парнями подходит к фитобару. Он еще не заметил меня, что было к лучшему, потому что я не могла перестать смотреть на него. На вечеринке прошлой ночью было темно, и алкоголь затуманил мой взор. Но сейчас, на фуд-корте, не было никаких сомнений в его привлекательности.

Я стояла неподвижно, когда ко мне пришло понимание, как удар в живот, что хороший внешний вид Фредди намекает на то, что он всю жизнь мог манипулировать людьми с помощью застенчивых улыбок и очаровательных слов. Его добрые глаза и милая улыбка говорили, что в своей жизни он никогда не вступал в конфликты, но его точеный подбородок и острые скулы говорили, что он мог бы.

Он пытался изучить меню, но вокруг него было слишком много волнения. Очередь спортсменов начала образовываться сбоку от него, как если бы это было отрепетировано заранее.

— Могу я получить автограф для мамы?

— Фредди! Где ты остановился на играх?

— Могу я увидеть твой пресс?

На него сыпались вопрос за вопросом. И какой бы популярной ни была Кинсли, это и в подметки не годится Фредди. Он привлекал внимание, как будто был рожден для этого, и когда он улыбался и любезно раздавал автографы, я вспомнила, что, возможно, это был тот самый случай.

Я использовала толпу, чтобы скрыть, что пялюсь на него, или, возможно, я думала, что у меня получалось это скрыть. Я открыто таращилась на него, когда он передал лист с автографом и посмотрел в мою сторону. Его взгляд остановился на мне, и он однобоко улыбнулся. Постепенно его улыбка становилась все шире, пока я пялилась.

— Энди, — зашипела Кинсли, пытаясь пробраться через мой дурман.

Я моргнула, потом еще раз. Фредди слегка махнул мне рукой, и я отвернулась, чувствуя, как тепло и смущение покрывают мою кожу.

— Святое дерьмо, — выдохнула я, не осознавая, что сдерживала

дыхание. — Как долго я пялилась на него?

Кинсли взяла меня за руку и сильно сжала ее.

— Думаю, что ты была в ступоре примерно секунду.

Я зажмурила глаза и застонала себе под нос. Затем рука постучала мне по плечу — это была девушка — пловчиха, голос которой был похож на то, как будто ногтем проводили по доске.

— Эм, извини. Ты знаешь Фредди?

Прежде чем я смогла ответить, встряла ее подруга.

— Если да, ты можешь нас представить? Просто…

Кинсли подняла руку, чтобы прервать их.

— Она не знает его. Очевидно, он махал буфетчику, — сказала она, указывая на пожилого бразильца за стойкой.

Я заставила себя двигаться вперед в очереди и продолжала смотреть перед собой, но волнение позади меня было очень сложно игнорировать. Люди шептались, девушки визжали, вспышки камер сверкали вокруг, когда Фредди фотографировался со своими фанатами. Я сделала шаг вперед и заказала клубнично-банановый протеиновый смузи, и, когда я повернулась, чтобы найти место, то проигнорировала сильное желание посмотреть в его сторону. Было болезненно отказывать себе в простом удовольствии, и я все еще оплакивала этот факт, когда он обогнул очередь и потянулся к моей руке. Его ладонь коснулась моей, и мое сердце остановилось. Он крепко сжал мою руку, только на мгновение, затем отпустил.

Ла-а-а-а-а-адно-о-о.

Я определенно получила сердечный приступ. Это конец. Я умру в очереди за смузи. Я не могла дышать, и моя грудь болела, и затем он улыбнулся и начал говорить, но я ничего не могла услышать его из-за громкого стука своего сердца.

— Извини, — я ненамеренно закричала. — Что?

Он улыбнулся шире, упиваясь тем, что сбил меня с толку. Я могла сконцентрироваться только на его глазах — ясном оттенке светло-карего, который обещал быть моей погибелью.

— Твой смузи, — сказал он с явным британским акцентом. — Ты оставила его.

Я оглянулась и увидела, что девушка за прилавком размахивает в воздухе моим смузи, как метрономом.

— Тебе он не нужен? — спросила она озадаченно.

Я поморщилась.

Я еще не взяла его? Очевидно, нет.

Я опустила голову, когда пошла к ней назад и забрала смузи. Каждый человек в очереди наблюдал за моими движениями: либо потому что они думали, что я была не в себе, либо потому что Фредерик Арчибальд только что коснулся моей руки. Его прикосновение было теплым, а ладонь крупной, и он без труда обхватил мою.

Я простояла в очереди за смузи добрые двадцать минут, а затем ушла с пустыми руками, слишком ошарашенная, чтобы придать этому значение. Все из-за Фредди-гребаного-Арчибальда — который, кстати, все еще смотрел на меня.

Я заставила себя посмотреть ему в глаза, когда проходила мимо, и он улыбнулся маленькой скрытной улыбочкой, которую, уверена, я буду анализировать часами.

— Увидимся, — сказал он, и это прозвучало больше как обещание, чем банальная фраза при прощании.

Кинсли и Бекка не сказали ни слова, когда мы заняли свои места за столом, настолько далеко от Фредди и его восхищенных фанатов, насколько возможно. Я намеренно села спиной к нему и уставилась на смузи.