Заблудившийся звездолет. Семь дней чудес
Шрифт:
— Браво! — крикнул Жора. — Наконец-то! Леночка тоже облегченно вздохнула и заулыбалась:
— Я тоже соскучилась в этом звездолете… Так хочется размяться, попрыгать, потанцевать…
Один за другим ступили земляне с трапика на голубые плиты космодрома и тотчас услышали музыку: тихая, сдержанная, она висела в воздухе — он был непривычно синеват — и почему-то наполнила ребят чувством радости, близких удач и полной безопасности. И здесь же они увидели метрах в двадцати от звездолета двух мужчин и женщину с букетиками цветов. Они ждали их, пришельцев с другой планеты.
Они
И когда они медленно шли к ребятам, улыбаясь и махая руками, их легкие, полупрозрачные костюм мы мягко и таинственно искрились.
— Мы поздравляем вас с благополучным прибытием, — негромко сказал мужчина с короткими синими волосами. — Спасибо, что вы удостоили нашу планету своим посещением.
— Не за что, — слегка смутившись, сказал Толя. — Это вам спасибо за встречу и доброту.
В ребячьих руках появились тоненькие букетики. Мелкие звездочки цветков излучали тончайший аромат. Первый букет, как это бывает и на Земле, вручили Леночке, потом — остальным. И уж самый последний — Колесникову. Дело в том, что он вдруг вспомнил, что, вопреки инструкции по эксплуатации «Звездолета-100», он не закрыл на ключ дверь корабля и побежал к нему, встал на трапик и — маленький, плотный, в белом комбинезоне — потянулся к двери, вложил в узкую щелку ключ и громко щелкнул им. И здесь Толя заметил, как в глазах встретивших внезапно вспыхнуло недоумение, и спокойно разлитая в воздухе музыка как будто бы дернулась и стала слегка спотыкаться, и сам синий воздух чуть-чуть потемнел… В чем дело?
Наконец Колесников вернулся, получил свой букетик и стал вертеть в руках, не зная, как от него избавиться, и наконец незаметно сунул его в руку Леночке.
— Как прошел полет? — спросил синеволосый. — Нет больных на борту?
— Что вы, мы здоровы! Дай бог всем быть такими! — Жора провел ладонями по своим круглым щекам, и они заскрипели, как яблоки.
— Не стосковались по своей планете? — спросил человек с красными волосами.
— Вот это есть… — сказал Жора. — В космосе, как говорится, хорошо, а дома лучше.
— Да не слушайте вы его! — не вытерпела Леночка. — Ни капельки нам не грустно.
Она во все глаза рассматривала планетян, их лица, их глаза, такие внимательные, доверчивые, открытые, их удивительные неземные полосы. И конечно же, с особым вниманием смотрела Леночка на девушку, на ее легкое, искрящееся платье.
— Вы, наверно, хотите отдохнуть после полета? — спросила девушка.
— Нет, что вы! — сказал Толя. — Мы совсем не устали. Мы бы очень хотели познакомиться с вашей планетой.
— Пожалуйста… Что вас интересует в первую очередь? Наверно, после длительного полета вы хотели бы поесть?
Толя с ужасом посмотрел на Жору: вот-вот ляпнет что-нибудь! Но лицо того застыло, напряглось, покраснело; ох, как, видно, хотелось ему сейчас подзаправиться, но Жора героически боролся с собой. Одновременно с Толей бросил на него взгляд Алька и сказал:
— Простите нас, но хорошо бы… Стосковались мы в полете по жареной картошке и клубнике со сливками…
Жора благодарно блеснул в Алькину сторону глазами, и Толя вздохнул: Алька оказался добрей его…
— Просим… Сколько угодно! — весело, в один голос ответили планетяне. — Мы, признаться, тоже не прочь что-нибудь поесть…
— Пришлите, пожалуйста, машину на восемь мест, — негромко сказал куда-то в сторону мужчина с красными волосами, и через несколько секунд в небе что-то мягко прожужжало, возле них опустился вертолет — легкий, открытый, прозрачный, из неизвестного материала, с двумя такими же прозрачными винтами сверху.
У Колесникова прямо-таки глаза полезли на лоб.
— Как вы его вызвали?
— Очень просто, — ответил мужчина. — Позвал его, и он прилетел… Займите, пожалуйста, свое место.
Все уже сидели, кроме Колесникова; он стоял рядом с машиной и пытливо трогал руками прозрачную обшивку большой удобной кабины.
— А где же пилот? — недоумевал он. — А где помещается двигатель? В этой маленькой коробочке?
— Разумеется, — сказал мужчина. — Здесь он еще большой… Вы садитесь, а то все проголодались…
Но Колесников уже ни о чем не мог думать, ни о чем, кроме этого прозрачного чудо-вертолета. И когда он наконец влез в него, он не присел, а все ощупывал, оглядывал, прикидывал что-то в уме. И когда они прилетели к большому прозрачному зданию, Колесников сказал:
— Вот это я понимаю! Как у них все удобно и просто… Они довели свою технику до совершенства. Все так продумано и упрощено, что и техники никакой не видно… Даже непривычно как-то! Смотрю на нее, думаю — и ничего не могу понять. А мне казалось, мы всех обогнали…
— Вы с какой планеты, ребята? — спросила девушка.
— Мы с планеты Земля! — не без гордости сказал Алька. — А как называется ваша?
— Мы ее называем Планетой Добрых Стремлений, — ответил красноволосый, — а соседние с нами планеты называют ее Планетой Совершенства, но это не так: нам еще далеко до совершенства, да к тому же полного совершенства невозможно достичь, к этому можно только стремиться, что мы и делаем…
И Толя сразу понял: вот она, та планета, побывать на которой он мечтал!
Больше всего мечтал!
Скоро они вышли из вертолета. Одежда планетян, как заметил Толя, при движении не только легко и приятно искрилась, но и непостижимо каким образом рождала тихую, мягкую, добрую музыку.
Планетяне и пришельцы вошли в дом, уселись за легкие столики, и на них в ту же минуту неизвестно откуда появились четырехугольные прозрачные тарелочки с разными салатами и такие же прозрачные тарелочки с супом.