Забор. Ха-Шинь
Шрифт:
— К черту лидера! — в ответ огрызнулся Семен, которому до сих пор было плохо, не помогла даже двойная доза искусственного иммунитета. Что-то нехорошее происходило с инженером-электриком и по какому-то невероятному совпадению доктору исторических наук, что само по себе было странно, двумя образованиями сейчас конечно никого не удивить, но чтобы они были их противоположных областей человеческих знаний? Это редкость, большая редкость… Так вот, возвращаясь к здоровью Семена, если всем остальным кроме Георга уколы помогли и они пришли в норму, то вот с ним все вышло намного хуже — уколы помогали, но ненадолго. Ему определенно нужно было показаться профессиональному
— Мяу!
— Ога.
— Чего мы там не видели? Тем более у нас все есть! — согласился с Евгенией Маргарин. — Женя, не хочешь сыграть на твою порцию свиных ребрышек?
Георг промолчал, его больше волновал кусочек мяса, застрявший между зубов после сытного обеда, победителя он и так уже знал…
Где-то там, за тремя стенами и двумя коридорами, на Арене, играла торжественная музыка, и объявляли победителя голосования и по совместительству нового Вождя…
Вождь выбран, им ожидаемо оказался чернокожий.
У восьмых все так же хорошо — Вождь есть, точнее Вождиха, так как в ходе разбирательств кто же будет править восьмыми на ногах и относительно целой осталась только она. И пока все оставшиеся кандидаты приходили в себя и пытались добраться до Арены, Пахира, ну странное же у нее имечко? никуда не ходила, ни с кем не дралась и вообще голоса не собирала. Просто так вышло, что она была единственным капитаном от восьмых, присутствующим на Арене. Первоначально самый главный и говорливый механоид даже ждал победителя по голосам от восьмых, но после, когда ему надоело, просто и без затей назначил вождем Пахиру.
Вот так и приходят к власти!
Всю эту, несомненно ценную, информацию Георг получил от столпившихся на Арене семнадцатых, которым было не лень идти на церемонию возведения в сан. Напротив стояла толпа восьмых, с новым лидером во главе, так же ожидающая не пойми чего. Очередное сообщение по системе громкоговорителей велело всем собраться и ждать, причем теперь не было никакого «явка необязательна», строгая явка всех кто может самостоятельно прийти. А кто не может — так пусть товарищи по команде тащат.
— А ее точно нужно с собой таскать? — маргарин указал на печку, которую нес в руках. — Тяжелая зараза!
— Нужно, — коротко ответил Георг.
— Жрать что ты будешь? — спросил у Маргарина Семен, понемногу приходивший в себя.
Оставить все выменянное и заработанное в незакрывающейся коморке Георг не рискнул, вот и пришлось все нести с собой. Впрочем, это ненадолго, если не удастся найти топлива, то через пару недель печь остынет. Но небольшой запас аварийных батарей у Георга все же был — те самые штыри, которые когда-то, кажется так давно, а наделе всего тройку суток назад, рассыпал механоид при их первом знакомстве с вожаком всей этой механической мишуры. Один, тот что без кольца, точно подойдет, так что о еще паре недель беспокоится не стоит. Тем более не стоит бросать столь ценную вещь.
— Мяу! — подтвердил кот, который любил спать рядом с горячей печкой. И так делал не один он — холодный пол не лучшая кровать, но если перевернуть печь радиатором вниз, то старый добрый теплый пол. Но есть минус — гравитация в зоне нагрева начинает сбоить и работать с перебоями, видимо гравитационные панели не любят локального нагрева.
— Ребята, смотрите, — перебила разговоры о важном Евгения. — Болтают как старые знакомые!
А посмотреть действительно было на что — в центре зала сошлись двое. Лулумба,
Механоиды используют подсадных уток и делают их вождями, вот только зачем? И в каком статусе эти двое? Такие же рабы? Или уже члены Торгового Дома? А может они и есть Торговый Дом? Может, все эти металлические насекомые не более чем ходячие динамики, транслирующие голоса живых и человекоподобных операторов, сидящих где-то далеко, смотрящих на землян через камеры и говорящих заученные речи в микрофоны?
Громкие крики и звонкая пощечина, которую Пахира залепила Лулумбе привлекли внимание всех, и семнадцатых и восьмых. Толпа притихла, ожидая, чем же закончится их ссора.
А ничем.
После хлесткого удара негру по лицу оба замолчали и немигающее уставились друг на друга.
Георг не мог сказать за Лулумбу, тот стоял к нему спиной, но вот Пахира за все время зрительной дуэли, длившейся минут пять, не моргнула ни разу. Противостояние прервал механоид, в окружении свиты появившийся на Арене через открывшийся в стене проход.
— Тишина! — известило насекомое. — Вы выбрали Вождя и прошли первый этап отбора. Мы проверили ваш характер и силу воли. Мы изучили ваше тело и ваши возможности. Некоторым мы даже заглянули в голову и узнали их самые сокровенные мысли и желания. Все это мы учли и взвесили, приняв вердикт — вы все достойны! Все, кто дожил и дошел до этого момента, заключит бессрочный договор с нашим Торговым Домом.
Тут бы радоваться, но пока что люди лишь озадачены и не понимают чего ждать дальше.
— Но прежде чем заключить контракт вы должны сделать еще кое-что. Не волнуйтесь, боев насмерть больше не будет. Вам необходимо выучить язык нашего Дома.
Толпа вздохнула с облегчением
— Все за мной!
Люди беспрекословно поплелись вслед за роботом в открывающийся только для него проход, но тот их быстро покинул, скинув обязанности по сопровождению, а точнее по конвоированию на своих металлических собратьев. Таинственный коридор, из которого все время на Арене появлялся механоид, оказался ничем иным, как тоннелем, соединяющим по прямой центр этажа и зал с лестницами на другие палубы и этажи. Лестничный пролет на этот раз был открыт. Вождь механоидов поехал на лифте, а люди, следую командам механоидов, потянулись длинной змеей по лестничным переходам, уходящим ввысь.
Шестнадцать пролетов насчитал Георг, и еще полчаса ожидания, когда в зал, заставленный металлическими гробами, поднимутся все люди.
— Разбейтесь на три очереди и заходите по одному.
Три двери, три очереди и двадцать пять минут в среднем на человека, именно столько занимало таинственное обучение. Обучившихся больше не было видно — видимо они шли дальше, в новый зал.
— Нас две тысячи, семьсот в одну дверь, двадцать минут… — Семен принялся вслух подсчитывать время до окончания процедуры. — Тысяча четыреста делим на шесть, двести тридцать часов.