Забор. Ха-Шинь
Шрифт:
— Десять суток? — Маргарину, как и остальным такой прогноз не понравился. — Нужно сразу в начало идти, среди этих гробов мне неуютно.
«Эх, знал бы ты как мне неуютно» — подумал Георг, которому все это напомнило мать. Но в слух сказал совсем другое:
— Сидим до конца, пойдем последними.
— Как скажешь, кэп! Не зря же я ее сюда по лестнице нес?
Речь шла о печке, которая уже заняла место на полу, а Евгения начала доставать нехитрые припасы. Тут просто разогретые на печке питательные кубы намного вкуснее, а у них было мясо, которое необходимо было как можно скорее
На импровизированный пикник на обочине очереди сразу же стянулись страждущие и просящие, но моментально наткнулись на ствол пистолета в руках Евгении, готовой до смерти защищать свой обед. Пришел и вождь, но лишь неодобрительно посмотрел и ушел дальше, в самое начало очереди, где постоянно вспыхивали конфликты в стиле «Вас здесь не стояло!». Точно такие же драки были и среди восьмых, а в средней очереди, где были и восьмые и семнадцатые, совсем непонятно кто с кем скандалил, и Вождям приходилось постоянно вмешиваться, правда в основном это переходило в очередной скандал, только уже между Лулумбой и Пахирой.
Шесть часов, именно за столько по внутренним ощущениям Георга, прошло с момента начала обучения. И вот теперь он и Лулмба последние из семнадцатых в зале. Евгения, Семен и Маргарин с котом уже на той стороне. Восьмых больше, человек сто- сто двадцать, и они, осмелев, уже подгоняют и торопят Георга.
Шаг в открывшийся проем, где человека ждет механоид, точно такой же, как и прежде.
— Идите за мной. — а не, не такой же! Голос другой!
Короткий коридор и еще одна дверь, открывшаяся перед Георгом.
— Папа? — старый знакомый, стоящий посреди небольшой комнаты все же смог Георга удивить и заставить высказаться вслух.
— Не стойте, проходите! — поторопил человека робот.
Георгу тяжело было не узнать отца, с которым он так много проводил времени вместе в детстве, если это возможно было назвать детством. Однако, подойдя поближе и присмотревшись, он понял, что ошибся — этот отец выглядел намного хуже. Затертый до полной непрозрачности пластик, сколы и глубокие царапины на металле, жгуты проводов напополам с трубками самого разного диаметра, проходившими там, где они точно не должны были проходить. А во всем остальном все тот же «папа». Все такой же холодный и безэмоциональный аппарат, подаривший своим детям все знания об окружающем их мире.
Точнее сказать силой вдолбивший в их головы уйму информации.
— Садитесь в кресло! — железная многоножка легонько подтолкнула замешкавшегося Георга в сторону аппарата.
— Как? — переспросил он. — Сюда садиться?
Георг прекрасно знал, что и как нужно делать, но предпочитал не выделятся, ведь одно из главных правил, которое ему вместе с кровью из носа вдолбил папа — быть как все, именно в этом залог оптимальной адаптации и приспосабливаемости к любым внешним ситуациям и условиям, в которые мог попасть Георг.
— Да, сюда. Не бойтесь, он не кусается!
А вот тут бы Георг поспорил, папа может не только учить, но и наказывать…
Очень больно наказывать…
Уж кому как не Георгу об этом не знать!
— Сейчас мы проверим ваши интеллектуальные способности и узнаем точный интеллектуальный индекс. Не бойтесь — потеря ориентации
Нейроинтерфейс подключился и уже начал сканирование нового пациента.
Георг погрузился в виртуальную реальность, такую знакомую и в то же время чуждую. Видимо, он просто не помнил процедуры проверки интеллектуального индекса, ведь их больше учили, а не проверяли.
Темнота виртуальности и далекий голос робота, что застыл у папы:
— Идите вперед. Или, если у вас нет тела, представьте, что идете в любую сторону.
А нет, Георг помнил.
Но не знал, для чего предназначалась именно эта проверка.
Проверка, в которой каждый шаг это удар.
Удар невидимого кулака, что бьет сразу по всему телу. Сначала несильно — лишь сбивает дыхание и заставляет оступиться, но потом….
— Идите на свет маяка, — подсказывает робот и вдалеке загорается крошечный огонек.
C каждым шагом удары усиливаются. Георга просто и незатейливо отбрасывало назад. Делаешь вперед один шаг — удар сносит тебя назад на два. Ничего такого, просто сильные порывы ветра, бьющие с одинаковой периодичностью. Но чем ближе к маяку, сверкавшему ослепительным пламени сотню, а может и две сотни метров слились в одно непрекращающееся давление на каждую клеточку его тела. Но останавливаться Георг не собирался, тем более все это ему уже было знакомо.
— Исследование закончится в момент, когда вы доберетесь до маяка, — голос робота звучал все тише и тише. — Не уложитесь в отведенное время — вас ждет наказание.
Такое с ним уже случалось. Воспоминания о том были довольно болезненны для Георга, и обращаться к ним он не особо любил. Но с другой стороны сейчас, когда до маяка оставалось совсем немного, никакого другого выхода не оставалось.
Последние метры ловушки просто невозможно преодолеть ни бегом, ни шагом, ни на неожиданно появившемся бы рядом автомобиле или даже шагоходе. Такая уж задумка создателей этой штуковины — чтобы выбраться нужно превзойти себя. Помнится, в первый раз, еще будучи ребенком, он проблудил в похожей ловушке с пару недель, прежде чем над ним сжалились и отключили ловушку. Занятное было время, но ни за какие коврижки Георг не хотел бы в него вернуться.
Полагаясь только на личную силу из ловушки не выбраться, здесь, в виртуальном пространстве, созданным аппаратом невиданной цивилизации, в прямом смысле нужно работать головой. Жаль, что Георг за столько-то лет совсем забыл, что это значит — работать головой. Да и не особо его этому учили — выбрался из ловушки после пары сотен безуспешных попыток — прошел испытание, гуляй.
— Давай, вспоминай! — кричал Георг внутри виртуальности, точнее внутри своего сознания. — Что там тебе говорил Антон Анатольевич! На своих двоих не выйти, нужно желать! Нужно хотеть! Нужно приказать!