Забрать любовь
Шрифт:
К моему разочарованию, Джейк Флэннаган стал мне братом, которого у меня никогда не было. После тех мгновений в кинотеатре он меня больше не целовал. Вместо этого он взял меня под свое крыло. Целых три года он позволял мне бродить за ним по пятам, что я и делала с упорством преданной собачонки, но даже этого мне было мало. Я хотела, чтобы он подпустил меня к своему сердцу.
Я пыталась заставить Джейка влюбиться в меня. Я молилась об этом по нескольку раз в день и время от времени бывала вознаграждена.
— Привет, Блоха! — окликал меня Джейк. Такое уж он придумал для меня прозвище. — И чему же научили тебя сегодня добрые сестры?
Как ни в чем не бывало он подходил ко мне и забирал у меня сумку с книгами, а потом мы вместе шли в гараж его отца, владельца заправки на Норт-Франклин. Джейк обычно помогал ему после уроков и по выходным. Расправив плиссированную юбку, как цветок, я сидела на корточках на цементном полу гаража, а Джейк показывал мне, как снимать колесо или менять масло. Все свои действия он комментировал мягким спокойным голосом, напоминающим мне шум океана, которого я никогда не видела.
— Сначала надо снять колпаки, — говорил он, проводя рукой по дискам, — потом выкрутить болты…
Я кивала и внимательно наблюдала за всеми его действиями, спрашивая себя, что же я должна сделать такое, чтобы он меня заметил.
Месяцами напролет я балансировала на тонкой грани, стараясь несколько раз в неделю пересекаться с Джейком, но делать это как можно более ненавязчиво. Однажды я переступила эту грань, и Джейк взорвался.
— Я не могу от тебя отделаться! — вопил он. — Ты меня просто достала!
Я ушла домой, проплакала весь вечер и дала Джейку целую неделю на то, чтобы он осознал, как пуста его жизнь без меня. Он этого не осознал, но я не могла его ни в чем винить. Я как ни в чем не бывало явилась в гараж и принялась ходить за ним от машины к машине, слушая рассказ о свечах зажигания, генераторах и развале схождения.
К этому времени я поняла, что в этом заключается первое испытание моей веры. Я выросла среди рассказов о жертвах и испытаниях, которым подверглись другие люди, не отступившие от избранного пути и доказавшие свою верность ему. В числе этих легендарных личностей были Авраам, Иов, да и сам Иисус. Я поняла, что меня проверяют на верность, хотя сама в исходе испытания нисколько не сомневалась. Я буду стоять на своем, и в один прекрасный день Джейк поймет, что не может без меня жить. Моя вера в это была безгранична, и я просто не оставила Господу выбора.
Я мечтала быть любовью всей его жизни, а пока мне приходилось довольствоваться ролью его приятеля. Сам Джейк менял подружек каждый месяц. Я помогала ему собираться на свидания. Я лежала на животе на его узкой койке, а Джейк извлекал из шкафа три рубашки, два галстука, потертые джинсы.
— Надевай красную, — уверенно советовала я. — Только не с этим галстуком.
Когда он сбрасывал обернутое вокруг бедер полотенце и натягивал семейные трусы, я накрывала лицо подушкой и, прислушиваясь к шороху ткани, пыталась представить себе то, от лицезрения чего уклонялась. Он позволял мне расчесать ему волосы и смочить лосьоном его горящие щеки, а потом уходил, а я оставалась в окружении резкого запаха мяты и мужчины.
Джейк всегда опаздывал на
— Ах, Пейдж, — вздыхала она, — почему бы тебе не остаться к обеду?
Я всегда знала, когда Джейк возвращался домой после свидания, хотя это происходило в два-три часа ночи. Я находилась очень далеко, тем не менее просыпалась и как в страшном сне наблюдала за тем, как Джейк выдергивает полы рубашки из джинсов и устало потирает затылок. Да, вот такая между нами существовала связь. Если я хотела с ним поговорить, мне достаточно было представить его лицо, и через полчаса он уже звонил в мою дверь.
— Что случилось? — спрашивал он. — Я тебе нужен?
Иногда я чувствовала, что он меня зовет, и звонила ему среди ночи. Я съежившись сидела в кухне, пытаясь натянуть подол ночнушки на босые ноги и разглядеть циферблат телефона в проникающей в окно узкой полосе света от уличного фонаря.
Джейк поднимал трубку уже на первом гудке.
— Ты представляешь, — бессвязно бормотал он, — сидим мы в «Бургер-кинг», и вдруг она протягивает под столом руку и расстегивает мне ширинку. Ты можешь себе это представить?
— Нет, не могу, — проглотив ком в горле, отвечала я.
Я не сомневалась в том, что Джейк меня любит. Иногда я его об этом спрашивала, и он неизменно отвечал, что я его лучший друг, а когда я заболела мононуклеозом, он все лето просидел у моей постели, развлекая меня вопросами из книжек-забав. Однажды вечером, когда мы сидели у костра на берегу озера, он даже позволил мне разрезать ему большой палец и прижать порез к аналогичной ранке на моей руке. Мы смешали нашу кровь, и это означало, что мы всегда будем вместе.
Но Джейк шарахался от моих прикосновений. Если я случайно дотрагивалась до его руки, он морщился, как от зубной боли. Он никогда не обнимал меня за плечи, он даже никогда не брал меня за руку. В свои шестнадцать я была маленькой и тощей. Ни дать ни взять заморыш. Я понимала, что просто не в состоянии заинтересовать такого парня, как Джейк.
Но когда мне исполнилось семнадцать, все изменилось. Теперь я стала старшеклассницей, а Джейк уже два года как окончил школу и работал в гараже у отца, где я пропадала все свое свободное время. Но всякий раз, когда я его видела, у меня все так горело внутри, словно я проглотила солнце. Иногда Джейк оборачивался ко мне и начинал что-то говорить.
— Слышь, Блоха… — произносил он, но тут его глаза затуманивались и он отворачивался, так и не окончив фразу.
Приближался бал для учениц предпоследнего класса. Сестры украшали зал звездами из фольги и красными лентами. Я не собиралась на него идти. Если бы я попросила Джейка пойти со мной, он бы не отказался, но мне была ненавистна мысль о том, что он из жалости проведет со мной вечер, о котором я мечтала столько лет. Вместо того чтобы собираться на бал, я наблюдала за тем, как соседские девчонки в облаках белого и розового шелка, делающих их похожими на привидения, фотографируются на лужайках перед своими домами. Когда они ушли, я отправилась к Джейку и пешком прошла три мили, разделяющие наши дома.