Заброшенная тропа
Шрифт:
— Я ценю это. Я разработаю план перехода и прослежу, чтобы персонал прошел обучение. У нас в оранжерее все в порядке.
— Не беспокойся об этом на этой неделе. — Марк отмахнулся. — Поезжай в Аризону. Наслаждайся Рождеством. Мы все спланируем, когда ты вернешься.
Он действительно был лучшим боссом в мире. Я буду скучать по Марку. Я буду скучать по «Галлауэю». Эта работа была для меня якорем, который держал меня на плаву, пока я превращалась из молодой женщины во взрослую.
И теперь я собиралась стать матерью.
Я должна
Боже, я надеялась, что у меня хватит сил.
— Счастливого Рождества, — пожелала я им обоим и оставила наедине. Я закрыла за собой дверь, но успела услышать страдальческий стон Энди.
Бедняга.
Я глубоко вздохнула, чего не делала все утро. Затем меня начало трясти, и я осознала реальность. Все было сделано. Я уволилась с работы.
Желание заплакать стало таким сильным, что я изо всех сил пыталась сморгнуть слезы, пока шла по коридору, направляясь на первый этаж. Но времени плакать не было. Потому что меня чуть не стошнило.
После короткой остановки в туалете — по крайней мере, я начала привыкать к рвоте — я направилась в вестибюль. Марк и Энди были моей первой остановкой за день. Броуди был второй.
— Привет, — поприветствовала я администратора. — Не мог бы ты позвонить в номер?
— Конечно. Имя?
— Броу… — В звонке не было необходимости. Оглянувшись через плечо, я заметила его в вестибюле. — Ой. Не бери в голову.
Броуди стоял в центре комнаты, одетый в тот же костюм, что и вчера вечером, и разговаривал по телефону. Он выглядел помятым. Его волосы были влажными и расчесаны пальцами. Его костюм был не таким накрахмаленным, как обычно. И все же он был самым красивым мужчиной, который когда-либо украшал эти залы.
Он приехал сюда без чемодана, не так ли? Холодный робот, который любил деньги, был достаточно заботлив и напуган, чтобы сесть в самолет даже без зубной щетки. Он приехал сюда по спонтанному решению, потому что теперь наша жизнь изменится. Сплетется.
Он бросился ко мне и умолял не вычеркивать его из жизни нашего ребенка.
Броуди не переставал меня удивлять.
Это было так мило — видеть в нем человека, знать, что он не оставит меня в одиночестве. Его извинения за то, что он сделал на следующее утро после свадьбы, тоже помогли.
Остановившись у стойки администратора, я подождала, пока он повесит трубку. Он опустил руку с телефоном, но смотрел на него так, словно хотел швырнуть его на пол и уйти навсегда.
Броуди провел рукой по волосам, сунул телефон в карман и повернулся. Он сделал один шаг, прежде чем его подбородок поднялся, и он заметил меня. Затем он застыл.
— Привет. — Я помахала ему и пересекла вестибюль.
— Привет. Как дела? — Броуди возвышался надо мной, сегодня он казался выше, чем когда-либо.
Странно ли, что я хотела, чтобы он обнял меня?
— Меня тошнит. Я устала. Скоро я останусь без работы.
Он моргнул.
— Без работы?
Я кивнула в сторону коридора.
— Пойдем со мной.
Он
Как и вчера, здесь было пусто, большая часть персонала ушла в отпуск по случаю предстоящих праздников. Те, кто работал, были в отеле. Мы прошли мимо длинных столов и оказались на участке с рассадой, которую я посадила вчера. Кто-то полил их сегодня утром.
Я выдвинула деревянный табурет и сняла пальто. Затем жестом пригласила Броуди сесть на другой табурет.
— Я подумала о том, что ты сказал.
— И уволилась с работы.
— Я не знаю, что делаю, — призналась я. — Я все обдумала и выбирала тот вариант, который кажется мне правильным. Переезд в Аризону кажется мне менее страшным, чем растить ребенка здесь в одиночестве. А я устала чувствовать себя одинокой.
Это был второй раз за сегодняшний день, когда я призналась в этом. Теперь, когда появилось слово «одиночество», мне было трудно прятаться от него.
— Я не хочу, чтобы этот ребенок был одинок, — сказала я. — Семья важна, и я уже давно подумываю о том, чтобы жить поближе к Кларе и Августу. Я надеялась убедить ее переехать сюда, но… мы попробуем в Аризоне.
Лицо Броуди изменилось. Исчезли страх и беспокойство. Исчез стоический, каменный взгляд. Все исчезло. Его глаза. Эти мягкие губы. Его плечи опустились. Он выглядел почти… счастливым. Он был похож на того мужчину, который очаровал меня на свадьбе.
— Спасибо.
— Я не могу обещать, что это навсегда. Но я могу дать тебе год.
Он взял мою руку в свои, его ладони согревали мою кожу. Он сжал ее, зажав мою ладонь между своими, и опустил подбородок.
— Спасибо.
— А что ты ожидал от меня услышать?
— «Нет». Я думал, ты скажешь «нет».
— Я была готова так ответить, — призналась я. — Прошлой ночью я думала о том, что ты сказал. А потом подумала о том, чего я хочу. Аризона — это не то, чего я хочу.
Я хотела жить здесь, в своем уютном доме. Я хотела сохранить свою работу в «Галлауэе», потому что на нее можно было положиться. Я не хотела переворачивать свою жизнь с ног на голову. Но если я хотела всего этого, мне не стоило заниматься сексом с Броуди.
Если бы только он воспротивился тогда.
— Но дело не во мне. И не в тебе, — сказала я, прижимая свободную руку к животу. — Дело в этом ребенке. Я не хочу, чтобы наш ребенок разрывался между двумя мирами.
Броуди имел право участвовать в жизни этого ребенка. Он был такой же частью этого, как и я.
— Я пообещала своему боссу два месяца. Я хочу дать им шанс на плавный переход, и мне нужно привести в порядок свою жизнь здесь.
Броуди уставился на меня, все еще сжимая мою руку в своей. Потрясение на его лице было таким же, как у Марка. Очевидно, сегодня я удивила всех мужчин в своей жизни.