Заброшенная тропа
Шрифт:
Это был единственный момент в переезде, который Ария приняла без боя. Она переезжала в мой дом.
Клара предложила свою комнату для гостей, но во время редких телефонных разговоров Ария сказала мне, что не хочет вторгаться в жизнь своей сестры. Когда я предложил ей свой дом, который находился в двух шагах от Клары и Августа, плюс больше места, чем она могла бы арендовать в городе, она шокировала меня, согласившись.
Это будет первый раз, когда я буду жить с женщиной. Даже Хезер не занимала мое личное пространство. Я никогда не приглашал ее переехать ко мне. Выходные,
К счастью, этот дом был намного больше, чем мой пентхаус в Вегасе, и мне не придется делить с ней постель. Ария будет занимать один конец дома, а я — противоположный. Если она будет неряшливой или шумной, я буду слишком далеко, чтобы заметить это.
— Я подожду снаружи, — сказала Клара. — Я начинаю нервничать из-за того, что ты ходишь взад-вперед.
Я ходил взад-вперед? Я остановился на полпути.
— Еще пятнадцать минут, и я пойду искать ее.
Клара покачала головой.
— Я собираюсь дать тебе несколько непрошеных советов насчет Арии.
— Хорошооо, — протянул я, растягивая слово. По большей части, если не считать того, что Клара была посыльным для выяснения логистических деталей, она держалась подальше от той неразберихи, в которой оказались мы с Арией. Хотя я не был настолько глуп, чтобы думать, что, если дело дойдет до ссоры, она предпочтет меня своей сестре.
Но когда мы заговаривали об Арии, Клара сохраняла нейтральную позицию. Она излагала факты. Она позволяла мне разглагольствовать без особых комментариев. И она не давала мне ничего, кроме намека на таинственную женщину, которая занимала мои мысли наяву. До сих пор.
— В жизни Арии нужен контроль. После того, как умерли мама и папа, она стала старшей сестрой. Я не… Она не развалилась на части. Это сделала я.
Мое сердце сжалось, когда я стоял неподвижно, наблюдая, как она борется с тем, что собиралась сказать. Клара почти ничего не рассказывала о том времени. Или о своем пребывании на свалке. Она описала мне общую картину, но умолчала о деталях. Клара рассказала мне факты. Даты. Ничего больше.
И каким бы холодным мудаком я ни был, я никогда не спрашивал, что она на самом деле чувствовала.
Теперь, когда Ария переезжала сюда, я хотел узнать. Чтобы по-настоящему знать, какой была их юность. Мы были своего рода семьей, которую сплотил этот неожиданный ребенок.
— Это была идея Арии — сбежать из дома нашего дяди.
— Почему? — Что же такого ужасного сделал ее дядя, что одинокая жизнь на свалке оказалась лучшим вариантом? — Что случилось?
Что-то промелькнуло во взгляде Клары, печаль, более глубокая, чем я когда-либо видел раньше.
— Тебе нужно спросить у Арии.
Я нахмурился.
— Если ты не скажешь мне, то и она, точно, не скажет.
— Дай этому время. — Она одарила меня слабой улыбкой. — Не лишай ее свободы, Броуди. Не лишай ее контроля.
—
— Нет, ты сохраняешь контроль. Тебе нужно найти способ поделить его между вами.
— Делиться, — проворчал я. Я ненавидел слово «делиться» с детского сада.
— Да. — Она рассмеялась. — Ты должен поделиться.
Я повернулся к ней спиной, лицом к стеклу. Когда она вышла на улицу, чтобы присоединиться к сыну, я снова принялся расхаживать по комнате. Это был единственный способ не дать моим дрожащим нервам расшататься. Эта неугомонная энергия преследовала меня с тех пор, как Ария сказала мне, что беременна. С тех пор я много ходил взад-вперед.
Я стану отцом.
Христос. Во что я вляпался? Было бы легко свалить все на шампанское. Я пил нечасто, уж точно не так, как на свадьбе. Но это был не алкоголь. Это была Ария.
Сидя на моем столе в том потрясающем зеленом платье, с босыми ногами, она сделала меня беспомощным. Один поцелуй, и я потерялся.
Растворился в ее губах, ее руках, ее вкусе. Прошло четыре месяца, а я не мог выбросить ту ночь из головы. Ее тело, гладкое и подтянутое, было мечтой. Двигаться внутри нее, парить над ней — это был лучший секс в моей жизни.
— Не надо, — сказал я себе. Последние пару месяцев это было постоянным напоминанием.
Секс не мог и не хотел входить в это соглашение. У нас с Арией были в лучшем случае бурные отношения. Так или иначе, нам пришлось заключить перемирие. Дружба была бы идеальной, но я бы предпочел вежливость.
Я просто хотел, чтобы мой ребенок знал меня. Вот и все. Просто. Мне не нужны были любовь и обожание. Я просто хотел, чтобы меня знали.
Лжец. Я не мог обмануть даже самого себя.
Я хотел любви. Я хотел, чтобы мой сын или дочь думали, что я самый лучший мужчина на свете. У меня не будет возможности добиться этого. Но это не помешает мне попытаться. Как же я стану хорошим отцом? В моей жизни не было доброго и нежного мужского влияния. Что я знал о воспитании ребенка?
Я вздохнул и проглотил страхи. Неуверенность в себе проявится позже. И возможно останется, на всю оставшуюся жизнь.
На подъездной дорожке что-то мелькнуло. Я выпрямился и прижался к стеклу, когда появился бело-оранжевый грузовик. Мое сердце подскочило к горлу, когда я отскочил от окна и побежал к входной двери. Я распахнул ее и поспешил на улицу, присоединившись к Кларе на подъездной дорожке. Август мчался по бетонной дорожке, размахивая руками и крича:
— Тетя Ария!
Она посигналила, звук был больше похож на приглушенный лай, чем на рев. Ее улыбка сияла из-за руля, когда она остановила грузовик с оглушительным визгом тормозов.
— Это тот грузовик, который она арендовала?
— Заткнись. — Клара ткнула меня локтем в бок, затем бросилась к водительской двери, когда Ария распахнула ее.
Едва Ария коснулась ногами земли, как Клара заключила ее в объятия. Они держались друг за друга, когда Август врезался им в бока.