Заброшенная тропа
Шрифт:
Это была та работа, которую я хотела. Я не хотела быть менеджером.
Но Марк был добр ко мне, и после того, как бывший генеральный менеджер ушел на пенсию несколько месяцев назад, найти ему замену оказалось сложнее, чем ожидалось. Марк прогнал двух кандидатов, один из которых явно солгал в своем резюме, а другой отлично подходил, но через месяц после начала работы ее жених сделал предложение, и она уволилась, чтобы переехать в Юту.
Я скрестила пальцы и вознесла безмолвную молитву, чтобы последний кандидат подошел. Месяцы работы на двух работах истощили
Пара недель с Кларой и Августом, несомненно, заполнят этот колодец.
Эта поездка тоже немного наполнила меня.
Когда в июне Клара и Гас приехали в Орегон, она предложила отвезти «Кадиллак» домой, но я настояла на том, чтобы самой доехать на нем до Аризоны.
Жизнь была слишком напряженной. Слишком безумной. Слишком занятой. Это был мой шанс перезагрузиться и подумать. Я никогда не хотела быть женщиной, которая работает бесконечно много, женщиной, чей успех определяется цифрами в зарплатном чеке и титулом на визитке.
Деньги не были конечной целью моей жизни.
Я сосредоточилась на дороге, с каждой милей моя энергия возрастала. Сегодня был не тот день, чтобы надирать себе задницу за то, что я слишком усердно работала этим летом. Сегодня я хотела повеселиться, побыть наедине с собой и семьей.
Мне потребовалось меньше часа, чтобы добраться до Уэлкома, штат Аризона. Катясь по шоссе, я лишь мельком взглянула на маленький городок, который любила Клара. Затем я оставила его в зеркале заднего вида и помчалась к ее дому.
На въезде на подъездную дорожку меня встретили металлические ворота безопасности. Я набрала код на клавиатуре и выехала на единственную полосу движения.
Ландшафтный дизайнер постарался придать территории естественный вид. В основном это были камни и несколько местных кустарников, но было несколько пустынных ив и бархатистых мескитовых деревьев, которые маскировали уродство в конце дорожки.
Два этажа из блестящего стекла, такие же стерильные и безжизненные, как цементные стены. За исключением небольшого клочка зелени, который никто не мог назвать настоящим передним двором, дом был лишен жизни, как и бесплодный и сухой ландшафт, из которого состояло поместье.
Современному особняку было всего пять лет. Он был построен примерно в то время, когда родился Август, но выглядел новым. Здесь было слишком чисто. Слишком одиноко. Это был не дом, в котором жили и любили. Это была витрина. Демонстрация богатства и высокомерия.
Дом подходил своему владельцу.
Бродерик Кармайкл был полон роскоши и щеголял своими деньгами.
— По крайней мере, его здесь нет, — пробормотала я.
Мне было легко ненавидеть этого человека. Броуди был груб и напыщен при каждой нашей встрече. Как Клара могла выносить его присутствие? Я годами задавала ей этот вопрос, но ответа так и не получила.
Когда мы переехали в Лас-Вегас после свалки, я пошла работать в отель, в то время как Клара, получив аттестат о среднем образовании, просматривала объявления о работе в офисе. Она начинала с должности секретаря в приемной компании Броуди «Кармайкл Комюникейшнс», и быстро продвигалась по служебной лестнице.
Они работали вместе много лет. Кроме меня, Броуди был ее лучшим другом. Еще одна вещь, которую я не могла понять. Она была всем, чем не был он. Добрая. Любящая. Сострадательная. Клара клялась, что у него все это было, но я на это не купилась.
Когда Броуди решил переехать из большого города в этот крошечный городок в Аризоне — чтобы открыть что-то вроде вспомогательного офиса — он предложил Кларе поехать с ним. И когда он строил музей, который стал его домом, он также построил небольшой домик для Клары и Августа. Слава богу, ее дом не был похож на родительский.
Я свернула с главной подъездной дорожки и припарковалась перед гаражом Клары.
Ее дом был выдержан в современном стиле, как и дом Броуди, но в более сдержанных тонах, что придавало ему свежесть и простоту. Наклонная крыша позволяла использовать длинный ряд окон, выходящих на территорию. Белая облицовка была чистой и яркой. Каменные акценты, а также множество суккулентов и декоративных кактусов в горшках — моя работа — придали интерьеру характер и колорит.
Большая часть зелени за лето сильно разрасталась. Во время отпуска я исправляла это, уделяя несколько часов стрижке. Когда я сажала всю зелень, Клара требовала от меня только ухода. Она поливала, но и только.
Я припарковала «Кадиллак», и не успела я выйти, как входная дверь дома Клары распахнулась, и ко мне бросился Гас.
— Тетя Ария!
Его темно-русые волосы немного отросли с тех пор, как мы в последний раз общались по ФейсТайм. Его ноги казались длиннее, а лицо полнее. Я моргнула, и мой племянник превратился из малыша в мальчика. На щеке у него была полоска пыли, а на голых коленях — пятна от травы. Он рос слишком быстро.
— Эй! — Мое сердце подпрыгнуло, когда я вылезла из машины. Я наклонилась, готовясь к столкновению, и подхватила его на руки, когда он обрушился на меня, как волна. — О, я скучала по тебе.
— Где мой подарок? — Он высвободился из моих объятий, осматривая машину.
— Август, — пожурила его Клара, выходя за дверь.
— Все в порядке. — Отмахнулась я и посмотрела на свою прекрасную сестру. — Привет.
— Привет. — Она, как и ее сын, бросилась в мои объятия. — На этот раз мы слишком затянули.
— Знаю. — Я сжала ее крепче.
Обычно мы планировали пять-шесть визитов в год. Если повезет, то семь. Но четыре месяца без встречи с ними были слишком долгим сроком. Возможно, работа занимала мои мысли и тело, но сердце заплатило за это сполна.
Ошибку, которую я больше не совершу.
Клара и Август были моей единственной семьей. Мы нуждались друг в друге.
Сегодня, возможно, больше, чем вчера.
Нос Клары покраснел, а щеки покрылись пятнами. В ее красивых карих глазах не было обычного блеска, а плечи были низко опущены. Она собрала свои светлые волосы в свободный хвост, концы которого свисали на одно плечо.