Заброшенная тропа
Шрифт:
Это был первый раз, когда я увидел ее за три дня, если не считать того, что я видел ее мельком, когда она приходила и уходила из дома Клары или из этого магазина. Я впился в нее взглядом, как человек, испытывающий жажду, стоящий перед чистым горным ручьем.
Три дня. В конце концов, я не выдержал, послал к черту свою гордость и отправился в цветочный магазин, чтобы напиться.
Ария чувствовала себя здесь непринужденно и комфортно. Это были ее владения. Всего за несколько дней она сделала их своими. Когда я входил в помещение, я обычно
Она проигнорировала меня и продолжила работать над оформлением.
На полу стояли пластиковые ведра. В некоторых были цветы. В большинстве — выброшенные стебли и листья. Вдоль стен тянулись полки, на каждой из которых стояли пустые вазы разных форм и размеров. Длинный прилавок, тянувшийся через всю комнату, был завален ножницами, бечевками и лентами. За спиной Арии был проход в прохладную комнату. В дверном проеме не было настоящей двери, просто полоски толстого пластика, свисавшие с рамы до бетонного пола.
Все было так же беспорядочно и неорганизованно, как и тогда, когда я пришел, чтобы согласовать покупку. Мы сидели за этим самым столом, Клара рядом со мной, и подписывали документы на этот магазин.
Час спустя, пока они, вероятно, планировали свой выход на пенсию на Гавайях, мой адвокат был занят составлением другого пакета документов. Соглашение между мной и Арией, которое гарантировало, что она никогда точно не узнает, сколько я заплатил за этот магазин.
— Что ты здесь делаешь? — Она взяла ножницы и обрезала стебель розы. Щелчок разнесся по мастерской, как резкий укус.
— Ты избегаешь меня уже три дня.
— Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю.
Я нахмурился.
— Я думал, ты хотела поужинать вместе.
— А потом ты купил мне машину, не спросив разрешения.
Машину, которая стояла на том же самом месте с понедельника. Она ездила на красном сверкающем «Кадиллаке». В данный момент он был припаркован наискосок от магазина, рядом с моим «Ягуаром».
Вчера я спросил Клару, что нужно, чтобы купить «Кадиллак». Она сообщила мне, что машина принадлежит их подруге Лондин, и она никогда ее не продаст. Не у всего есть цена, Броуди.
В этом отношении машина была очень похожа на Арию.
— Я хотел, чтобы у тебя было транспортное средство. Что-нибудь безопасное. — «БМВ», который я купил ей, имел один из самых высоких показателей безопасности, доступных для внедорожников.
— Люди не покупают машины просто так, без спроса.
— Ты права. Я должен был спросить. — Таким образом, она могла бы выбрать цвет и фасон.
— И? — Она скрестила руки на груди.
— Что «и»?
Ее ноздри раздулись.
— Ты не умеешь извиняться.
— Прости. — Я не шутил.
— И?
— И… ты можешь выбрать другую машину, если хочешь.
Ее губы сжались в тонкую линию.
— И ты больше так
— О.
— Да, о, — передразнила она. — Больше не покупай мне ничего.
— Мне нужно определение «ничего».
— Все, что имеет ценник.
Я нахмурился.
— Это кажется чересчур.
— Ты человек крайностей. Я верю, что ты сможешь с этим разобраться.
Ради прекращения холодной войны с ней я решил оставить все как есть. Перестану ли я покупать ей вещи? Точно нет. Особенно когда родится ребенок. Но на сегодня я сменю тему.
Я вытащил папку из-под мышки и положил ее на стол.
— Я хотел передать это тебе.
— Что это? — Она встала и подошла ближе, чтобы открыть папку.
— Это акт купли-продажи цветочного магазина и заключенный контракт.
— О. Хорошо. — Она взяла бумаги и провела рукой по первой странице. — Это действительно официально.
— Это действительно официально.
Она молча уставилась на страницу, между ее бровями пролегла морщинка.
— Что не так?
— У меня никогда раньше ничего не было. Ничего подобного. — Страх в ее голосе пронзил мое сердце. — Что, если я все испорчу?
— Ты не сможешь. — Я положил руку ей на плечо, подталкивая повернуться. Когда она подняла глаза, чтобы встретиться с моими, от беспокойства в ее взгляде стало трудно дышать.
Она не должна волноваться. У нее не должно быть страхов. Ария заслуживала легкой жизни. Я бы позаботился об этом, если бы она только позволила мне.
— Я не дам тебе упасть.
— Ты так говоришь, и это мило. Но ты не понимаешь.
— Что не понимаю?
— Я должна сделать это сама.
— Понятно. Думай обо мне как о подстраховке.
— У меня никогда не было подстраховки.
— Теперь есть.
Не задумываясь, я убрал выбившийся локон с ее виска. Одно прикосновение, и мое сердце пустилось вскачь. В понедельник Ария сказала, что хочет узнать меня получше. Я тоже хотел узнать ее, внутри и снаружи. Снова и снова.
Ее глаза искали мои. Ее дыхание участилось.
Меня привлекли ее губы. Прежде чем я успел осознать, что делаю, мои губы оказались на ее губах, а руки обвились вокруг ее спины.
Она тихонько всхлипнула, когда я провел языком по ее нижней губе. Затем ее рот открылся, и я проник внутрь, наслаждаясь теплом ее рта. Ария вцепилась в лацканы моего пиджака, прижимая меня к себе, пока ее язык переплетался с моим.
Черт, она была вкусной. Сладкая и теплая, как растопленный мед.
Она прильнула к моему телу, когда я прижал ее к себе, впитывая в себя. Мой пульс участился, и я скользнул руками вниз, обхватив ладонями изгиб ее попки, одновременно притягивая ее к своему возбуждению.
Ария застонала, прижимаясь ко мне ближе, а я проглотил этот звук.
Вдалеке прозвенел звонок. Входная дверь. Цветочный магазин.
Из комнаты донесся голос Марти, который приветствовал покупателя.
— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?