Заброшенный сад Персефоны
Шрифт:
Стартовал первый эвакобот. Следом за ним через минуту – второй. На ярко освещенных витках больше никого не осталось, кроме стоявших у переходного отсека машин. Они словно прощались со своими хозяевами.
Последняя группа людей улетела через три часа, после начала эвакуации. За спиной Виктора тренькнул лифт, без вызова открывший двери. Намек был недвусмысленным.
– Идем, а? Пора уже, – сказал Виктор Юлии, коснувшись ее руки.
– Нет, – отчаянно замотала она головой. – Я отсюда не уйду.
– У нас нет выбора. Если ты не уйдешь, то тебя выведут демоны.
Юлия встала,
Виктор подхватил рюкзак и вошел вслед за ней. Вдруг Юлия коснулась браслета на его руке.
– Ты обещал, что он будет моим, – застенчиво проговорила она.
– Конечно!
Инспектор расстегнул браслет и надел его на руку девушке.
– Сейчас он может немного колоться, но на месте мы исправим положение.
Она кивнула и улыбнулась. Слезы больше не блестели на ее ресницах. Радуясь, что Юлии полегчало, Виктор подвел ее к считывателю и проделал все процедуры, необходимые при смене имени. Поскольку фамилия Юлии так и осталась неизвестной, ее он решил оставить.
– Теперь обнулим твою медицинскую базу, и все готово, – сказал Виктор, отходя от терминала. – Говори пароль. Помнишь?
– Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, – абсолютно серьезным, даже каким-то торжественным голосом произнесла Юлия пароль.
Считыватель занес информацию в базу и отключился.
– Он перестал колоться, – сообщила девушка, поднимая руку с браслетом.
– Ну и славно, – улыбнулся Виктор. – Теперь он зафиксировал твои медицинские параметры. Носи его на руке, и не потеряешься. Полагаю, вещица очень тебе полезной будет.
– Знаю, – уверенно кивнула Юлия.
На площадке оставалось три эвакобота. Виктор отправил девушку по рукаву-тоннелю в ближайший, а сам задержался у входа. Деловитые сервики вовсю занимались уборкой, рядом с открытыми дверями лифта горел зеленый огонек. Когда последний человек покинет станцию, система начнет консервацию систем. Остановятся регенераторы, впадут в спячку сервики, погаснут огни. Лишь датчики, маяки и ремонтные киберы останутся на вечной своей вахте. Еще будет просыпаться цех, чтобы производить и менять энергоблоки, но не часто. Возможно, раз в столетие. Или никогда не проснется. Вероятнее всего, «Дилос» разнесет вдребезги в момент переброски массы. Жалко этот плавучий остров, уже однажды объявленный мертвым и снова уходящий в небытие.
Виктор погладил стену:
– Удачи тебе!
– Спасибо! – вдруг ответил строгий голос.
– Компьютер, ты? – полуутвердительно спросил Виктор.
– Да, Виктор Кудрявцев, инспектор ОЗ, это бортовой компьютер станции «Дилос».
– Узнал-таки, – улыбнулся Виктор.
– Постоянная связь с орбитой установлена, базы данных обновлены, инспектор, – доложила машина и прибавила: – Вас ждут.
– Это и так понятно. Давай прощаться, что ли? – неуверенно предложил Виктор.
– Прощайте, инспектор, – спокойно произнес компьютер.
Да, квазир должен был понять, что эвакуация прошла не просто так, что вряд ли люди вернутся сюда когда-нибудь.
– Прощай, «Дилос»!
Хотелось еще сказать что-нибудь хорошее, доброе, но машина этого не
По пути через атмосферу машину довольно серьезно трясло. Виктор даже начал беспокоиться за предыдущие боты. Люди наверняка не понимали, что надо сесть и пристегнуться. В таком случае дело запросто могло закончиться ушибами и переломами. А потом вспомнил, что народ «Дилоса» привык к периодическим серьезным встряскам, которые все там называли стабилизацией. Вряд ли столь незначительные, с их точки зрения, потряхивания кому-то сильно повредят. Можно не сомневаться, что почти все сидели на полу и держались за кресла. Вот с невесомостью наверняка получилось куда хуже. Если судить по зеленовато-бледному лицу Юлии, санитарным системам эвакоботов пришлось здорово потрудиться.
По мере того как стихал шум, тряска прекращалась. А вскоре в салоне воцарилась та особая тишина, которая бывает только в космосе. Лишь сейчас Виктор почувствовал в полной мере, что и вправду – дело завершено. Самое трудное, что теперь может ожидать инспектора, – бюрократические прелести ОЗ. Ну и бесконечные расспросы коллег, естественно. А для колонистов все главное только начинается, но так как они попадают под опеку Земли, все у них будет хорошо. По крайней мере, в это хотелось верить.
На орбите эвакобот встретила парочка мощных строительных скафов. Приветливо помигивая огнями, они зацепили «спасательную шлюпку» и отбуксировали к туше пассажирского лайнера. У судна был всего один грузовой трюм, потому пришлось ждать своей очереди. Виктора так и подмывало связаться с ребятами, но он сдержался: Юлия и так скоро окажется в мире, кардинально отличающемся от ее собственного. Для девушки это само по себе будет серьезным испытанием, зачем ее еще больше нервировать?
Когда подошла очередь, скаф легонько протолкнул эвакобот в ворота ярко освещенного трюма и отбуксировал предыдущую машину. Створки закрылись, вновь стали появляться звуки. Затем возникло ощущение тяжести, дно бота легло на помост. Какое-то время было тихо, затем люк открылся, и внутрь вошли ребята в плащах биозащиты – отряд контроля группы БР. Они деловито просканировали салон, не исключая пассажиров. Подошла женщина-медик и увела Юлию, осторожно придерживая испуганную девушку за плечи.
Когда защитные плащи рассыпались, Виктор увидел наконец тех, кто под ними скрывался. Бээровцы жали ему руки, обнимали, улыбались, о чем-то наперебой спрашивали. Вся эта вакханалия творилась до тех пор, пока не возник в проеме Костя-электронщик. Он оглядел толпу и свирепо рявкнул, изображая пиратского капитана:
– А ну разойтись, тухлые креветки! Иначе, клянусь потрохами Айка, я всех отправлю на сушиться рею!
Все угомонились. Лишь только шкафоподобный биолог Фредди, уступавший Косте разве что парой сантиметров роста, дурачась проговорил писклявым голосом: