Заброшенный сад Персефоны
Шрифт:
Виктор выбежал было в коридор, но остановился, вернулся к себе в каюту и достал из свертка пистолет Барина и обойму с патронами. Тяжелый, пахнущий смазкой кусок металла лег в руку. Виктор вставил обойму в рукоятку и задвинул до щелчка. Он умел обращаться с этим доисторическим изделием. Когда-то все пробовали, как работает пулевое оружие – это входило в обязательную программу подготовки ОЗ. Да и с линеметом
Держа пистолет в руке, Виктор повернулся и вдруг увидел на стене в рамке план эвакуации. Там были обозначены все закоулки «Вектора». И значки помещений проставлены. В частности, энергоотсек был обозначен тем же самым символом, что и на «Дилосе». Вот и разгадка, откуда Юлия узнала в какую сторону идти. И снова то, что делалось для вящей безопасности людей, обратилось против них. Но и винить тут некого. Компьютер же не рассчитывал на злую волю, внося инженера в аварийный список, позволявший взять управление многими важными узлами на себя. И план эвакуации висел не для того, чтобы помочь злоумышленнику пробраться к двигателям, а чтобы указать спасающимся путь к шлюпочной палубе.
Бежать пришлось долго. «Вектор» – довольно большой лайнер, и нужный отсек располагался едва ли не в самом дальнем от пассажирских кают месте. У двери стояли два парня. Судя по всему, капитан отобрал из экипажа самых крепких. Виктор перевел дух и на всякий случай спросил:
– Они там?
– Да, – мрачно кивнул один из парней.
Виктор до отчаяния понимал, что переговоры ни к чему не приведут. Он не сомневался, что Юлия потребует вернуть ее на «Дилос», не понимая, что это невозможно. И тогда рано или поздно она остановит подачу энергии, превращая «Вектор» в облако космического мусора. Такие, как она, не блефуют. А значит, надо спасти людей и судно: любым способом перевести стрелку перед вагонеткой. Квазиру наверняка было легче…
Инспектор оттянул затвор, загоняя патрон в патронник и обхватив рукоятку обеими руками, поднял пистолет на уровень глаз.
– Открывайте, – кивнул Виктор ребятам.
Один из парней коснулся пластинки – дверь отъехала в сторону. Виктор задержал дыхание,
Виктор опустил пистолет и не двигался, будто окаменел. Стоял и отрешенно смотрел на сидящую у стены Юлию, на кровь, темнеющую на стене… Жизнь стремительно покидала девушку, и ничего нельзя было с этим поделать. Никакая медицина не сможет заставить биться разбитое пулей сердце. Внезапно Юлия выгнулась, вскинула голову, губы ее зашевелились, выталкивая кровавую пену. Взгляд на мгновение стал сосредоточенным, осмысленным, проникающим в самую душу. Девушка попыталась что-то сказать, но сил не хватило.
Виктор безучастно наблюдал, как в отсек вбегают члены команды в рабочих скафандрах. Как держат хранителей, прижимая их головы к полу, пока врач вкалывает всей троице солидные дозы снотворного. Вот женщина кинулась к Юлии, но почти сразу медленно поднялась на ноги и растеряно посмотрела на Виктора. В глазах медика блестели слезы.
– Так было необходимо?
Его сил хватило только на то, чтобы кивнуть.
Въехал медицинский транспортер, члены экипажа «Вектора» осторожно уложили тело Юлии на белоснежную простыню и закрыли непрозрачным пологом. Транспортер, сопровождаемый врачом, отправился в медотсек.
Все было кончено. Виктор швырнул невероятно тяжелый пистолет в угол отсека и пошатываясь побрел в свою каюту. Инспектора никто не окликнул, не пытался остановить. В коридоре было пусто, в мире было пусто, во вселенной инспектора ОЗ не осталось ни единой живой души. Только сейчас он понял, что хотела сказать девушка, осознал это, прочувствовал. И одними губами повторил ее приговор:
– Храни…